Книга Шпионский арсенал. История оперативной техники спецслужб, страница 63 – Кит Мелтон

Выйдя из автобуса на остановке, Кен прошел пешком последние три километра. Ранее он никогда не был так близко к люку, хотя карты, фотографии и спутниковые картинки, которые он изучал в течение многих месяцев, помогали ему теперь уверенно ориентироваться.

Лесная полоса вдоль шоссе своей листвой защищала Кена от посторонних глаз, когда он стал доставать из рюкзака специально изготовленное ОТС приспособлении для открывания люка.

Забравшись внутрь, Кен задвинул и поставил люк на место. Опустившись вниз по лестнице, он оказался в холодной воде. На боковой стороне бункера была плита с отверстиями, из которой выходили кабели в резиновой изоляции, они уходили в трубы на противоположной стене бункера. Внутри кабелей и находились линии телефонной связи.

Задача была в том, чтобы получить и записать образцы сигналов информации, передававшейся через множество проводов, находившихся в каждом из вложенных в трубы кабелей. Для оценки и точного выбора кабеля Кен использовал специальную электронную систему, разработанную частной подрядной фирмой для ЦРУ. Система помещалась в 11-ти килограммовый пакет и была похожа на прямоугольный радиоприемник с множеством индикаторов на верхней панели и набором проводов с боковой стороны для подключения и проведения нескольких измерений одновременно.

Схема размещения аппаратуры ЦРУ (из архива Keith Melton Spy Museum)

Внутри бункера было более десятка подземных кабелей, но внимание Кена было сосредоточено на коммуникациях, имевших надёжные защитные оболочки и помещенных в газонаполненные трубы, что указывало на их важное предназначение. Чтобы получить полный фрагмент записи информации, Кен должен был «анализировать» каждый кабель достаточно долгое время.

Это была утомительная работа. Положение каждой трубы и кабеля следовало идентифицировать точным и логичным способом. Работая с контрольным списком, Кен делал образцы записей, отмечая их соответствующими примечаниями, и затем передвигался дальше к следующей группе кабелей. Закончив работу, Кен собрал инструменты и оборудование, упаковал всё в рюкзак и осторожно поднялся вверх по лестнице, отодвинув головой в сторону крышку люка.

Кен находился на некотором расстоянии от своего семейства, но теперь маршрут его возвращения к месту пикника был прямой и короткий. Проходя через лесопарк, Кен не заметил ничего подозрительного и нашел укромное место для смены своей уличной маскировки. После этого Кен возвратился к жене и детям, выглядевшим так же, как в то время, когда он уходил от них более 5 часов назад.

Не тратя попусту время, взрослые собрали детей, все предметы для пикника и загрузились обратно в «Фольксваген». Ни Кен, ни Шарон не могли расслабиться, двигаясь в сторону дома, поскольку в багажнике автомобиля находились пленки с записями и специальное оборудование, которое могло расшифровать их владельцев и цель их семейной поездки.

Поскольку резидент ЦРУ, руководитель Кена, не получил никаких сигналов опасности от Шарон, он пошел в резидентуру, открыл дверь и, включив свет, увидел лист, оторванный от посольской записной книжки и приклеенный к стене. На числом листе была написана карандашом цифра «1». Этот условный сигнал Кена говорил об успешном завершении опаснейшего этапа одного из самых важных оперативно-технических мероприятий ЦРУ в СССР.

В Лэнгли проанализировали полученные Кеном записи и провели первичную установку требуемого кабеля для последующей оценки сигналов уже с помощью более продолжительной записи. Затем в течение нескольких лет операция CKTAW успешно регистрировала канал связи между «Красной Пахрой» и Министерством обороны СССР. Одна-

ко весной 1985 г. что-то пошло не так. Оперативный офицер, посланный для изъятия из устройства регистрации записанной пленки, вынужден был прервать свои действия, когда в ответ на дистанционный радиозапрос, посланный им в бункер, был получен ответный сигнал о посещении бункера кем-то посторонним. Записанную пленку удалось получить во время второй попытки посещения бункера, предпринятой через несколько недель. Оценка записи показала, что система контроля перестала функционировать, и все оперативные действия были прекращены.

Извлеченные специалистами КГБ магнитофон и муфта (из архива Keith Melton Spy Museum)

Первого августа 1985 г. полковник Виталий Сергеевич Юрченко, заместитель начальника 1-го отдела ПГУ КГБ, позвонил в посольство США в Риме и попросил убежища. Юрченко сообщил резиденту ЦРУ в Риме Алану Д. Вольфу сведения о вероятных агентурных источниках информации, одном в Агентстве национальной безопасности США и втором под кодовым название «Роберт» непосредственно в самом ЦРУ.

Юрченко утверждал, что не знал настоящего имени «Роберта», но предоставил два важных свидетельства: «Роберт» продал КГБ секретную информацию во время встречи в Вене в конце 1984 г. и что "Роберт" прошел подготовку для работы в резидентуре ЦРУ в Москве, но его командировка в СССР была отменена буквально накануне его отлета в Москву. Через два дня после получения информации от Юрченко Служба безопасности ЦРУ сообщила ФБР, что под псевдонимом «Роберт», скорее всего, скрывается бывший офицер ЦРУ Эдвард Ли Ховард.

Ховард поступил на службу в ЦРУ в 1981 г. и уже в 1982 г. был отобран для работы в качестве оперативного сотрудника резидентуры в Москве. Поскольку он, работая в ЦРУ, всё время находился под прикрытием и никогда не командировался за границу, его считали «чистым» и не расшифрованным на принадлежность к американской разведке. В процессе подготовки к назначению в Москву Ховард и его жена Мэри прошли интенсивный 6-ти недельный курс спецподготовки в секретном учебном центре для получения навыков действий против контрразведки КГБ в Москве. Они овладели методами обнаружения и ухода от слежки, которые особенно тщательно отрабатывались с участием бригад наружного наблюдения ФБР. Перед отъездом в Москву была проведена проверка Ховарда на полиграфе, где он признался в употреблении наркотиков и злоупотреблении алкоголем, а также в мелком воровстве и обманах во время обучения. После этого ЦРУ уволило Ховарда в начале в 1983 г.

Затаив обиду на ЦРУ, Ховард переехал в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, где получил работу в качестве аналитика-экономиста. Но его проблемы с алкоголем и денежными долгами продолжались. Ховарда засекли, когда в октябре 1983 г. он слонялся около советского представительства в Вашингтоне, что можно было связать с предложением его услуг СССР. Ховард также совершил несколько необычных телефонных звонков, включая один в американское посольство в Москве, после чего 24 сентября 1984 г. его быв-ший начальник и специалист-психолог ЦРУ были посланы к нему домой для беседы.