Онлайн книга «Женщина в окне»
|
– Хорошо. Я подозревал что-то в этом роде. – Он словно жует слова – знаю, что в зубах у него зажата сигарета. – Моя догадка была правильной. Волна белого шума. Он выдыхает дым через мундштук. – Я хотела с тобой поговорить… – начинаю я. Он затихает. Чувствую, как он переключает скорости – по-другому дышит. Входит в роль психолога. – Я хотела сказать тебе… Долгая пауза. Он откашливается. Понимаю, что он нервничает, и это так неожиданно. Уэсли Бриллиант раздражен. – У меня сейчас тяжелые времена. Вот так. – Что именно тебя беспокоит? – спрашивает он. «Смерть моего мужа и дочери!» – хочу я прокричать. – Мм, гм… Он увиливает или ждет объяснения? – В тот вечер… Не знаю, как закончить фразу. Чувствую себя стрелкой компаса, которая поворачивается туда-сюда и не может остановиться. – Что у тебя на уме, Фокс? Вполне в его духе подталкивать меня. В своей практике я обычно позволяю пациенту придерживаться собственного темпа. А вот Уэсли всегда подгоняет. – В тот вечер… В тот вечер, перед тем как наша машина нырнула со скалы, ты мне звонил. Я тебя не виню. И ни во что тебя не втягиваю. Просто хочу, чтобы ты знал. В тот вечер все почти закончилось. Ему предшествовали четыре месяца лжи – мы лгали Фиби, которая могла застукать нас, я лгала Эду, который все понял в тот декабрьский день, когда я по ошибке послала ему сообщение, предназначенное тебе. В тот вечер я сожалела о каждом проведенном вместе мгновении: об утрах в отеле за углом, когда сквозь шторы просачивался робкий свет; о вечерах, когда мы часами обменивались сообщениями по телефону. Сожалела о том дне, когда все началось с бокала вина в твоем офисе. В тот вечер наш дом уже неделю как был выставлен на продажу, и брокер составил график посещений для осмотра. Я умоляла Эда простить меня, а он не хотел даже взглянуть на меня. «Я смотрел на тебя как на соседскую девчонку». В тот вечер… Но он перебивает меня. – Откровенно говоря, Анна… – (Я напрягаюсь, поскольку он, при всей своей заявленной откровенности, редко называл меня по имени.) – Я пытался оставить это в прошлом. – Он умолкает. – Пытался, и в целом мне это удалось. О-о. – Ты не хотела видеть меня потом. В больнице. Я предложил навестить тебя дома, помнишь, но ты отказалась, не перезвонила мне. Он запинается, спотыкается на словах, как человек, бредущий по глубокому снегу. Как женщина, что кругами ходит около разбитой машины. – Я не знал и не знаю, видишься ли ты с кем-нибудь. Я имею в виду профессионала. С радостью кого-нибудь порекомендую. – Он делает паузу. – Или если тебя все устраивает, тогда… что ж. – Еще одна пауза, на этот раз более длинная. И наконец: – Не вполне понимаю, чего ты от меня хочешь. Я ошиблась. Он не играет роль психолога, не надеется мне помочь. Он перезвонил мне только через два дня. Хочет от меня отделаться. Чего же я от него хочу? Резонный вопрос. Я не виню его, правда. Не питаю к нему ненависти. Не скучаю по нему. Когда я позвонила в его офис – неужели это было всего два дня назад? – должно быть, я действительно чего-то хотела. Но потом Норелли произнесла те магические слова, и мир изменился. И теперь это не имеет значения. Вероятно, я произнесла это вслух. – Что не имеет значения? – спрашивает он. «Ты», – думаю я. Но не говорю этого. А просто завершаю разговор. Четверг,
11 ноября Глава 79
Ровно в одиннадцать раздается звонок в дверь. Я с трудом вылезаю из кровати, выглядываю в фасадные окна. У двери стоит Бина, ее черные волосы блестят на утреннем солнце. Я позабыла про ее сегодняшний визит. Совершенно вылетело из головы. Я отступаю назад, обозреваю с востока на запад дома через улицу: «Сестры Грей», Миллеры, Такеда, заброшенный дуплекс. Моя южная империя. Снова звонок. Спускаюсь по лестнице, подхожу к двери в прихожую, вижу Бину на экране домофона. Нажимаю кнопку переговорного устройства. – Сегодня мне нездоровится, – говорю я. Смотрю на нее. – Мне войти? – Нет, я в порядке. – Можно я войду? – Нет. Спасибо. Мне правда нужно побыть одной. Она кусает губы. – Все в порядке? – Просто мне нужно побыть одной, – повторяю я. Она кивает: – Ладно. Я жду, пока она уйдет. – Доктор Филдинг рассказал мне о том, что произошло. Он услышал от полицейских. Я ничего не говорю, просто закрываю глаза. Долгая пауза. – Что ж, увидимся на следующей неделе, – говорит она. – В среду, как обычно. Может быть, и нет. – Да. – Звони мне, пожалуйста, если что-то понадобится. Не буду звонить. – Хорошо. Я открываю глаза, вижу, как она снова кивает. Повернувшись, она спускается по ступеням. С этим покончено. Сначала Уэсли, теперь Бина. Кто-то еще? Да: завтра Ив. Напишу ему, чтобы отменил урок. Je ne peux pas… [31] Напишу по-английски. Перед тем как вернуться на лестницу, я наполняю кормом и водой миски Панча. Он трусит ко мне, опускает мордочку в миску, потом настораживается – зажурчало в трубах. Дэвид внизу. Какое-то время я не вспоминала о нем. Останавливаюсь у двери в цокольный этаж, хватаю стремянку, передвигаю ее в сторону. Стучу в дверь, зову его по имени. Ничего. Снова зову. Наконец слышу шаги. Поворачиваю замок и громко говорю: – Я отперла дверь. Можешь подняться. Если хочешь, – добавляю я. Я не успеваю договорить, дверь открывается, и вот он стоит передо мной на второй ступеньке сверху, в облегающей футболке и потертых джинсах. Мы смотрим друг на друга. Я заговариваю первой: – Я хотела… – Убираюсь восвояси, – говорит он. Я моргаю. – Все складывается как-то… странно. Я киваю. Порывшись в заднем кармане брюк, он вытаскивает клочок бумаги. Протягивает мне. Без слов беру, разворачиваю. |