Онлайн книга «Женщина в окне»
|
Я прищуриваюсь, чтобы вода не попадала в глаза, и начинаю карабкаться. Раз, два, три, четыре, перекладины холодные и скользкие, лесенка скрипит под моим весом. На седьмой ступеньке чувствую, что моя голова находится вровень с крышей, а шум… От шума я едва не падаю вниз. Буря ревет как зверь. Ветер словно рвет когтями воздух, кромсает его. Струи дождя, острые как зубы, впиваются мне в кожу. Вода окатывает лицо, волосы… Догнал! Хватает меня за лодыжку. Я в бешенстве стряхиваю его руку. Рывок – и я перекатываюсь на бок, оказавшись между люком и световым фонарем. Опираясь рукой на изогнутое стекло купола, я с трудом поднимаюсь и открываю глаза. Вокруг меня опрокинутый мир. Сквозь пелену бури слышу собственный стон. Даже в темноте вижу, что на крыше непроходимые заросли. Растения словно вырвались из горшков и клумб, стены увиты лозой. Плющ карабкается по вентиляционному блоку. Впереди виднеются обломки шпалеры, все ее двенадцать футов, покосившиеся набок под весом листьев. И над всем этим не просто идет дождь, а вздымаются, как паруса, обширные полотнища воды. Они падают на крышу, пенятся на каменной кладке. Промокший халат облепил мое тело. Я медленно поворачиваюсь, чувствуя слабость в коленях. С трех сторон отвесные края на высоте четвертого этажа, с востока, как гора, возвышается стена школы Святой Димфны. Надо мной небо. Вокруг открытое пространство. Пальцы сжимаются. Ноги трясутся. Дышу прерывисто. Вокруг невообразимый шум. Вижу внизу темную дыру – люк. Из него появляется рука, согнутая для защиты от дождя. Итан. Темный силуэт поднимается на крышу, в руке поблескивает серебристое острие ножа для писем. Я останавливаюсь, неуверенно отступаю назад. Задеваю ступней купол светового фонаря, чувствую, как он слегка подается – хрупкий, Дэвид предупреждал меня. «Если на него упадет ветка, все окно может вылететь». Тень появляется рядом со мной. Я вскрикиваю, но ветер относит мой крик прочь, как сухой лист. Итан удивленно отшатывается. Потом смеется. – Никто тебя не услышит. – Он пытается перекричать завывание бури. – Мы в… Едва он произносит это, как дождь припускает еще сильнее. Мне нельзя двигаться назад, иначе наступлю на световой фонарь. Делаю шажок в сторону, всего на дюйм, и попадаю ступней на мокрый металл. Смотрю вниз. Лейка для полива, которую перевернул Дэвид. Ко мне приближается Итан, весь промокший. Он тяжело дышит, на темном лице блестят глаза. Наклонившись, я хватаю лейку, бросаю в него – но у меня кружится голова, и лейка выскальзывает из руки, отлетает в сторону. Он пригибается. И я бегу. В темноту, в заросли, страшась неба над головой, а еще больше – мальчика, идущего за мной по пятам. Мысленно представляю себе план крыши – слева ряд самшитовых деревьев, за ними цветочные клумбы. Справа пустые кашпо и привалившиеся к ним, как пьянчужки, мешки с грунтом. Прямо впереди шпалера. Грохочет гром. Молнии прорезают тучи, заливают крышу белым светом. Завеса дождя содрогается, ходит ходуном. Я устремляюсь сквозь нее. В любой момент небо может обвалиться и разнести меня в клочья, но все же сердце мое бьется, кровь разогревает сосуды, и я несусь к шпалере. На входе в галерею – стена воды. Я прорываюсь сквозь нее в туннель, темный, как крытый мост, влажный, будто джунгли. Здесь, под пологом ветвей и лиан, тише, словно буря бушует за стеной. Слышу собственное тяжелое дыхание. С одной стороны стоит небольшая скамья. «Через тернии к звездам». Они в дальнем конце туннеля, как я и рассчитывала. Бросаюсь туда. Хватаю обеими руками. Поворачиваюсь. За водопадом маячит силуэт. Вспоминаю, что именно таким впервые его увидела – тень, проступающая сквозь заиндевевшее стекло входной двери. А потом он проходит сквозь водяную завесу. – Это же просто идеально. – Он вытирает мокрое лицо, двигается ко мне. Куртка у него промокла, концы шарфа свисают вниз. В руке зажат нож для писем. – Я собирался сломать тебе шею, но так даже лучше. – Он изгибает бровь. – Ты так ошалела, что спрыгнула с крыши. Я трясу головой. Итан улыбается. – Ты не согласна? Что у тебя там такое? И тогда он видит, что у меня «там такое». Я держу в дрожащих руках садовые ножницы – они тяжелые, и я вся трясусь – но поднимаю их к его груди и делаю шаг вперед. Он больше не улыбается. – Опусти это, – говорит он. Я снова качаю головой, подхожу ближе. Он в нерешительности. – Опусти, – повторяет он. Я делаю еще шаг вперед, щелкаю ножницами. Он бросает взгляд на лезвие у себя в руке. И отступает в завесу дождя. Я выжидаю несколько мгновений, хватая ртом воздух. Итан растаял. Медленно-медленно пробираюсь к арке входа. Там останавливаюсь, чувствуя, как мне в лицо летят брызги, и направляю ножницы концами вперед, на манер лозоходца. Потом я выдвигаю свое оружие и прыгаю через водяную завесу. Если Итан поджидает меня, то он… Я замираю, с волос ручьями стекает вода, одежда насквозь промокла. Его там нет. Обследую поверхность крыши. Никаких его следов нет у самшита. Около вентиляционного блока. На цветочных клумбах. Над головой вспыхивает молния, и крыша освещается белым светом. Вижу, что вокруг пусто – лишь буйно разросшиеся растения и холодный дождь. Но если его здесь нет, значит… Он набрасывается на меня сзади быстро и решительно, и от неожиданности я кричу. Я роняю ножницы и падаю вместе с ним, ударившись виском о мокрую крышу. Слышу треск, рот наполняется кровью. Сцепившись, мы катимся по битуму и врезаемся в бортик светового фонаря. Я чувствую, как стекло сотрясается от удара. – Сука, – бормочет он, обдавая мое ухо горячим дыханием. Но тут он выпрямляется, придавив мне горло ступней. Я задыхаюсь. – Не беси меня, – хрипит он. – Ты спрыгнешь с этой крыши, или я скину тебя. Давай. Смотрю, как на битуме рядом со мной вскипают капли дождя. – Какую сторону выбираешь? Сквер или улицу? Я зажмуриваюсь. – Твоя мать… – шепчу я. – Что? – Твоя мать… Он чуть ослабляет давление на мою шею. – Моя мать? Я киваю. – Что с ней? – Она сказала мне… Теперь он опять давит сильнее, чуть не задушив меня. |