Онлайн книга «Пересмешник»
|
Когда он вернулся с одинокой прогулки июньской ночью, его ждали ректор и проректор по учебной работе. Самым нудным из двоих был Карпентер, ректор. Он носил коричневые синлоновые костюмы и стоптанные сандалии; жир на животе и боках, обтянутых эластичной тканью, заметно колыхался при ходьбе. Он стоял рядом с большим письменным столом Споффорта и курил косяк. Покуда Споффорт усаживался, Карпентер ждал, заметно нервничая. Наконец Споффорт посмотрел на него – прямо в глаза, а не чуть в сторону, как требовала обязательная вежливость. – Доброе утро, – произнес Споффорт ровным и сильным голосом. – Что-то случилось? – Э… Точно не уверен, – смутился Карпентер. – Перри, как вы думаете? Перри, проректор по учебной работе, потер нос. – Нам тут позвонил один человек. На университетский номер. Дважды. – Да? И чего он хотел? – спросил Споффорт. – Поговорить с вами, – ответил Перри. – Насчет работы. В летнее время. Споффорт посмотрел на него: – И? – Я не смог по телефону понять, что он предлагает. Что-то новое, что он открыл всего два желтых назад, – нервно сказал Перри, избегая смотреть Споффорту в лицо. Он огляделся, нашел взглядом толстяка в коричневом костюме. – Карпентер, как он это назвал? – Чтение? – предположил Карпентер. – Да. Чтение. Он сказал, что освоил чтение. Это что-то насчет слов. Хочет это преподавать. Споффорт резко выпрямился: – Кто-то научился читать? Мужчины отвели глаза, напуганные удивлением в голосе Споффорта. – Вы записали разговор? – спросил тот. Они переглянулись, и Перри, помолчав, сознался: – Мы забыли. Споффорт, подавив раздражение, спросил: – Он обещал перезвонить? У Перри на лице проступило облегчение. – Да, проректор Споффорт. Сказал, что попытается связаться с вами. – Хорошо, – сказал Споффорт. – Что-нибудь еще? – Да. – Перри снова потер нос. – Стандартные курсовые ББ. Три самоубийства среди учащихся. И где-то есть планы закрытия восточного крыла корпуса психической гигиены, но никто из роботов не может их найти. – Последние слова были произнесены с явным удовольствием; Перри приятно было доложить об упущении со стороны сотрудников-роботов. – Никто из Шестых моделей ничего о них не знает. – Потому что они у меня, проректор Перри. – Споффорт выдвинул ящик стола, где лежали стальные шары для записи голосовых сообщений, так называемые ББ, достал один и протянул Перри. – Прокрутите это Седьмой модели. Он будет знать, что делать с аудиториями корпуса психической гигиены. Перри чуть пристыженно взял запись и вышел, Карпентер – за ним. Споффорт некоторое время сидел, размышляя о человеке, который, по собственным словам, выучился читать. В молодости он довольно часто слышал о чтении и знал, что оно давно умерло. Он видел книги – очень древние. В университетской библиотеке еще лежало некоторое количество неуничтоженных. Кабинет у Споффорта был большой и очень уютный. Споффорт сам украсил его гравюрами с изображением птиц и резным дубовым комодом из предназначенного на снос музея. На комоде в ряд стояли статуэтки: иллюстрации к истории антропоидной роботехники. Первая, самая левая фигурка представляла собой цилиндрическое четырехрукое тело на колесах: седая древность, нечто среднее между сервомеханизмом и автономным механическим существом. Фигурка, дюймов шесть высотой, была сделана из пермопластика. Эти роботы были в ходу очень недолго; уже много столетий, как их не выпускали. Соседняя фигурка, более человекоподобная, походила на современного робота-недоумка. Дальше статуэтки становились все более детальными, все более человечными; ряд завершало изящное, совершенно натуралистическое изображение самого Споффорта. Его глаза казались живыми. На столе замигал красный огонек. Споффорт нажал кнопку и сказал: – Споффорт слушает. – Проректор Споффорт, это Бентли, – произнес голос на другом конце провода. – Пол Бентли. Я звоню из Огайо. – Это вы умеете читать? – Да, – ответил голос. – Я сам выучился. Я умею читать. * * * Исполинская человекообразная обезьяна устало сидела на опрокинутом автобусе. Улицы вокруг были пусты. В центре экрана появился белый смерч и начал увеличиваться. Заняв больше половины экрана, он перестал расти. Теперь было видно, что это первая страница газеты с огромным заголовком. Споффорт остановил проектор. – Прочтите, – сказал он. Бентли нервно откашлялся. – Чудовищная горилла наводит ужас на город, – прочел он. – Хорошо, – сказал Споффорт и вновь запустил проектор. Дальше в фильме написанных слов не было. Они молча досмотрели до конца: как чудище крушит город, как тщетно пытается выразить свою любовь, как гибнет, падая, словно паря, с немыслимо высокого здания на широкую пустую улицу. Споффорт щелкнул выключателем. Зажегся свет, большое эркерное окно вновь сделалось прозрачным. Кабинет вновь стал кабинетом, не кинозалом. Снаружи, среди ярких цветов на Вашингтон-Сквер, сидели на неподстриженной траве пожилые студенты в джинсовых мантиях. Лица у всех были пустые. Солнце стояло высоко и далеко в июньском небе. Споффорт посмотрел на Бентли. – Проректор Споффорт, – спросил тот, – я смогу вести этот курс? С минуту Споффорт задумчиво его разглядывал, потом ответил: – Нет. Сожалею, но в этом университете не будут учить чтению. Бентли неловко встал. – Извините, – сказал он, – но я думал… – Сядьте, профессор Бентли. Думаю, мы найдет на лето применение этой вашей способности. Бентли сел. Он заметно нервничал; Споффорт понимал, что подавляет людей своим присутствием. Он откинулся в кресле, потянулся и дружески улыбнулся Бентли. – Скажите мне, как вы научились читать? Тот заморгал, потом выговорил: – По карточкам. Карточкам для чтения. И четырем книжечкам: «Мое первое чтение», «Роберто, Консуэла и их пес Барбоска» и… – Где вы их достали? – спросил Споффорт. – Странная история. В университете есть собрание древних порнофильмов. Я выбирал материал для курса и наткнулся на запечатанную коробку. Кроме фильма, в ней были карточки и четыре книжки. Я начал смотреть фильм. Он оказался вовсе не порнографический. В нем женщина говорила с детьми в классе. За нею была черная стена, на которой она писала белые знаки. Например, она писала знаки, которые, как я позже узнал, составляли слово «женщина», и дети хором говорили «женщина». И то же самое со словами «учительница», «дерево», «вода», «небо». Помню, я стал перебирать карточки и нашел изображение женщины, под которым были те же самые значки. Было еще много картинок, и белых знаков на черной стене, и слов, которые произносили учительница и класс. – Бентли заморгал, вспоминая. – Учительница была седая, в белом платье. И она вроде как все время улыбалась… |