Онлайн книга «Подозревается в убийстве»
План был достаточно замысловатым. Сперва полицейские с автоматами входят в дом и эвакуируют жильцов из соседних квартир в подвал. Затем снайперы меткими выстрелами разбивают стекла в окнах квартиры, где укрылись преступники, после чего в разбитые окна можно бросать гранаты со слезоточивым газом. Если бандиты и тут не сдадутся, квартиру штурмуют пятеро полицейских в противогазах, поддержанные проводниками с ищейками. Правда, теперь одна ищейка вышла из строя. Когда все это будет сделано, кто-нибудь из участников штурмовой группы подаст сигнал из окна, и сам Мальм войдет в дом в сопровождении двух других высокопоставленных чинов полиции. Тем временем сотрудники на вертолете следят с воздуха, на случай, если преступники попытаются покинуть здание. Все шло как по писаному. Испуганных соседей загнали в подвал, снайперы разбили окна. Единственная осечка свелась к тому, что гранатометчикам удалось забросить в окна только одну гранату, да и та не сработала. Магган стояла на кухне и мыла посуду, когда началась стрельба. Перепуганная насмерть, она решила сдаться и побежала к двери. Только Магган шагнула в прихожую, как незапертая дверь распахнулась под натиском пяти вооруженных до зубов полицейских и одной собаки, которая тут же бросилась на женщину, сбила ее с ног и укусила за левое бедро. Быстро убедившись, что ни Лимпана, ни Каспера в квартире нет, полицейские еще раз науськали собаку на Магган. – Не зря же санитарную машину пригнали, – заметил один из них – доморощенный «юморист». Инспектор Гюнвальд Ларссон и Колльберг подоспели к самому началу акции и никак не могли повлиять на ее ход. Они остались в машине, ограничившись ролью наблюдателей. Они видели происшествие с первой собакой, как Мальм получил травму и как его затем перевязали. Видели также, как к подъезду подъехала санитарная машина и из дома вынесли Магган. Ни тот, ни другой не вымолвили ни слова, только Колльберг мрачно покачал головой. Когда акция, судя по всему, закончилась, они выбрались из машины и подошли к Стигу Мальму. Гюнвальд Ларссон спросил: – Что, дома никого не оказалось? – Только эта девушка. – Как это вышло, что она пострадала? – осведомился Колльберг. Мальм посмотрел на свою перевязанную руку и сказал: – Похоже, ее укусила собака. Мальму было уже под пятьдесят, тем не менее он сохранил стройную фигуру и щегольски одевался. Он обладал располагающей улыбкой, и для тех, кто не знал, что он полицейский (а впрочем, какой из него полицейский!), вполне мог сойти за кинопродюсера или преуспевающего бизнесмена. Мальм пригладил свои кудри и продолжал: – Ронни Касперссон и Линдберг. Теперь нам предстоит охотиться сразу за двумя бандитами. И оба не остановятся перед тем, чтобы пустить в ход пистолет. – Ты уверен? – спросил Колльберг. Мальм пропустил его реплику мимо ушей: – В следующий раз придется привлечь больше людей. Вдвое больше людей. И нужна быстрая концентрация сил. В остальном план себя оправдал. Все шло так, как я задумал. – Ха, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Читал я этот дурацкий план. Хочешь знать, так это все на грани полного идиотизма. Неужели ты до того туп, что в самом деле думаешь, будто такой прожженный тип, как Лимпан, не опознает двух переодетых сотрудников, даже если они засели в машине телефонного управления и в «скорой помощи»? – Меня всегда возмущали твои выражения, – обиделся Стиг Мальм. – Еще бы. Потому что я говорю то, что думаю. Откуда ты взял эту идею концентрации сил? Пустил бы нас с Леннартом, мы одни уже взяли бы и Каспера и Линдберга. Мальм вздохнул: – Что-то шеф теперь скажет… – А ты пошли собаку, которая тебя укусила, потом спроси ее, – предложил Гюнвальд Ларссон, – коли сам боишься. – Ларссон, ты вульгарен, – сказал Мальм. – Мне это претит. – А что тебе не претит? Давить служебных собак? – Принцип концентрации сил – отличный принцип. – Мальм снова пригладил свои красивые кудри. – Сокрушить можно только превосходящими силами. – Сомневаюсь. – А мы верим в этот принцип. – настаивал Мальм. – Я вижу… – Что-то скажет о происшедшем начальник цепу, – произнес Мальм опять, почти по-человечески. – Вряд ли он обрадуется. Будет пузыри пускать. – Хорошо тебе острить, – мрачно сказал Мальм. – А мне отдуваться. – В следующий раз не уйдут. – Ты так думаешь? – неуверенно произнес Мальм. Колльберг стоял молча, словно погрузился в размышления. – Ты о чем это задумался, Леннарт? – спросил Гюнвальд Ларссон. – О Каспере. Он у меня из головы не идет. За ним гонятся, как за зверем, ему страшно. А ведь он скорее всего ничего такого не натворил. – Об этом нам неизвестно. Или ты знаешь что-нибудь? – Да нет, просто интуиция, как говорится. – Ф-фу, – выдохнул Мальм. – Ну ладно, мне надо ехать в цепу. Привет. Он сел в штабную машину и покатил прочь. Но напоследок они еще раз услышали его голос: – Постарайтесь, чтобы никто ничего не пронюхал, никому ни слова! Колльберг сочувственно пожал плечами: – Выходит, и начальником канцелярии быть не так уж сладко. Они помолчали. – Как самочувствие, Леннарт? – Паршиво. Мне кажется, я что-то нащупал. Посмотрим. Но с какими людьми приходится работать! Во вторник утром Леннарт Колльберг поднялся рано, надел халат, побрился, пошел на кухню и сварил себе чашку кофе. На этот раз он встал раньше детей, в комнате Будиль и Юакима было тихо. Гюн тоже спала, всего-то час назад уснула. Накануне, после неудавшейся акции, он вечером никак не мог заснуть. Лежа на спине, пальцы сплетены на затылке, он смотрел во мрак и думал. Рядом тихо дышала Гюн. От станции метро доносился гул поездов, которые то останавливались, то снова набирали ход. Не первую ночь в этом году лежал он так, обдумывая одну и ту же проблему, но сегодня принял окончательное решение. Около трех он вышел на кухню, достал банку пива, сделал себе бутерброд, и тут же следом за ним вышла Гюн. Потом они снова легли. И он поделился с нею своим решением, которое не было неожиданностью для Гюн. Они много раз обсуждали этот вопрос, и жена всецело его поддерживала. После возвращения из Сконе Колльберг ходил нервный, напряженный, и она чувствовала, что дело идет к развязке. Часа два длился ночной разговор, наконец Гюн уснула, положив ему голову на плечо. Когда проснулись Будиль и Юаким, он приготовил завтрак, покормил их, потом отправил обратно в детскую, строго-настрого велев не будить маму. Он не очень рассчитывал на силу своего запрета, дети слушались только Гюн, но надо же ей еще немного поспать. |