Книга Блеск шелка, страница 31 – Энн Перри

Анна улыбнулась.

– Вам следует лучше о себе заботиться. В таком состоянии вы не сможете служить ни Богу, ни людям.

Константин сделал глубокий вдох.

– И еще вам нужно больше пить, – сказала ему Анна. – Я принесла травы, которые очистят и укрепят ваше тело. И ешьте, но с осторожностью. Хорошо пропеченный хлеб, яйца всмятку, куриные, а не гусиные и не утиные. Отваренное мясо куропаток или турача, молодого козленка. Немного тушеных яблок с медом, но не орехи. Затем, через два-три дня, можно съесть немного рыбы, подойдет кефаль. Пейте воду, смешанную с соком. Пусть ваш слуга обмоет вас и принесет свежие простыни. И пусть поддерживает вас, чтобы вы не упали. Вы сейчас слишком слабы. Я дам ему список продуктов.

По лицу Константина Анна видела, что он хочет еще о чем-то спросить. Опасаясь, что это будут вопросы, на которые она не сможет ответить, не смутив или не расстроив его, Анна торопливо попрощалась и ушла, пообещав вскоре вернуться.

На следующий день рано утром она пришла посмотреть, как он себя чувствует. При свете дня Константин выглядел изможденным: впалые щеки, тонкая бесцветная кожа. Он походил на крупную старуху. Бледные руки на простыне казались огромными, предплечья – мясистыми. Анна испытала острую жалость к этому несчастному старику, но поспешила отвести глаза, чтобы он ничего не заметил.

– Люди молятся за вас, – сказала она пациенту. – Филиппос, Мария и Ангелос остановили меня, узнав, что я направляюсь к вам. Они очень обеспокоены.

Константин улыбнулся. В его глазах снова вспыхнул интерес.

– В самом деле?

Неужели он думает, что она говорит это только для того, чтобы сделать ему приятное?

– Да, некоторые константинопольцы даже постились и всю ночь провели в молитвах. Они любят вас и, думаю, очень боятся потерять.

– Скажи им, что мне необходима их поддержка, Анастасий. Поблагодари их от моего имени.

– Хорошо, – пообещала Анна, смущенная тем, что Константин нуждается в утешении.

Поправившись, не возненавидит ли он ее за то, что ей слишком многое известно?

На следующий день Мануэль вновь открыл дверь Анне и тотчас увидел корзину, которую она держала в руках. Там были блюда, подготовленные Симонис для Константина.

– Угощение для епископа, – пояснила Анна. – Как он?

– Гораздо лучше, – ответил Мануэль. – Боль утихла. Но он все еще очень слаб.

– Через некоторое время он поправится.

Она передала слуге суп, велев подогреть его, и оставила хлеб на столе.

Анна подошла к спальне Константина, постучалась в дверь и, дождавшись ответа, вошла.

Епископ уже сидел на кровати. Его кожа все еще была бледной, глаза ввалились. Лицо обычного мужчины уже покрывала бы щетина, но лицо Константина оставалось гладким.

– Как вы? – спросила Анна.

– Лучше, – ответил он, но она видела, что он по-прежнему чувствует слабость.

Анна потрогала его лоб, потом нащупала пульс и слегка ущипнула кожу на предплечье. Она по-прежнему была липкой и вялой, но пульс стал более стабильным. Анна задала епископу несколько вопросов о характере боли. В это время вошел Мануэль, неся суп и хлеб.

Пока Константин ел, Анна сидела рядом с ним, поддерживая его и аккуратно помогая. Она собиралась с духом, чтобы задать вопросы.

– Пожалуйста, ешьте, – приговаривала она. – Вам нужно быть сильным. Я не хочу, чтобы нами управлял Рим, иначе ценности, которые я считаю непреходящими, будут уничтожены. Настоящая трагедия, что Виссариона Комненоса убили. – Анна заколебалась. – Как вы думаете, это могли подстроить римляне?

Глаза Константина расширились, рука, в которой он держал ложку, замерла в воздухе. Похоже, эта мысль не приходила ему в голову. Анна видела, что он подыскивает ответ.

– Я об этом не думал, – наконец признался Константин. – А возможно, следовало бы.

– Разве не в их интересах его устранить? – продолжала расспрашивать Анна. – Виссарион был ярым противником унии. В его жилах текла императорская кровь. Мог ли он способствовать возрождению веры в народе? Это сделало бы заключение союза с Римом невозможным…

Константин продолжал смотреть на нее, на время позабыв о супе.

– Ты слышал, чтобы кто-то об этом говорил? – спросил он тихим голосом, в котором прозвучал страх.

– Если бы я был католиком и хотел поспособствовать заключению унии – в религиозных ли целях или ради личных амбиций, – я бы не допустил, чтобы такой лидер, как Виссарион, жил и здравствовал, – с нажимом произнесла Анна.

Странное выражение промелькнуло на лице Константина – смесь удивления и настороженности.

Она продолжила:

– Как вы думаете, могли ли римляне подкупить Юстиниана Ласкариса?

– Никогда, – мгновенно откликнулся он. Затем помолчал, словно коря себя за поспешность. – По крайней мере, он – последний человек, на которого я бы подумал.

Анна не могла упустить такую возможность.

– А какая, по-вашему, еще могла быть причина, по которой Юстиниан решился бы на убийство Виссариона? Он его ненавидел? Было ли между ними соперничество? А может, все дело в деньгах?

– Нет, – быстро ответил Константин, отодвинув в сторону поднос с едой. – Не было никакого соперничества или ненависти, по крайней мере, со стороны Юстиниана. И финансовых проблем тоже. Юстиниан был человеком состоятельным, и с каждым годом его дела шли все лучше. То, что я о нем знаю, свидетельствует о том, что он не мог желать смерти Виссариону. Юстиниан был категорически против унии и поддерживал Виссариона в борьбе против такого союза. Иногда мне казалось, что из них двоих Юстиниан делал гораздо больше.

– Против союза с Римом?

– Конечно. – Константин покачал головой. – Я не могу поверить, что Юстиниан стал бы действовать на стороне католиков. Он благородный, честный человек, и, думаю, смелости и решительности в нем больше, чем в Виссарионе. Вот почему я попросил императора заменить казнь ссылкой. Конечно, лодка, которую использовали, чтобы избавиться от тела, несомненно, принадлежала Юстиниану. Но ее могли взять без его ведома. Антонин признался в содеянном, но ничего не сказал о Юстиниане.

– Что же, по-вашему, произошло на самом деле? – Анна не могла не затронуть этот больной для себя вопрос. – А может быть, тут что-то личное? Не связано ли это с Еленой?

– Не думаю, что Юстиниан испытывал к Елене нежные чувства.

– Но она красива, – заметила Анна.

Константин выглядел слегка удивленным.

– Да, наверное. Однако в ней нет ни скромности, ни смирения.

– Правда, – согласилась Анна. – Но это не всегда те качества, которые ищут мужчины.

Константин поерзал на постели, словно ему было неудобно.