Онлайн книга «Тёмные птицы»
|
– Наверное, – согласилась Василиса, тревожно взглянув на дверь, за которой уже разлилась холодная темнота. – Подожди, ты же не собираешься идти вот так? – В смысле? – Василиса оглядела свой неказистый наряд. – Я же не на свидание. – А куда? Надень платье. Вон то черное. Ты в нем очень красивая. – Марго… Для чего? Боюсь, это будет первый и последний наш с ним разговор по душам. – Тогда пусть он запомнит, какой прекрасной ты была во время этого последнего разговора. И всю жизнь будет сожалеть. – Ты коварная! – сдаваясь, улыбнулась Василиса. – А ты не знала? А теперь скажи, когда ты вернешься? Дождаться тебя? – Если захочешь спать, ложись, не жди. А утром, когда встанем, я все тебе расскажу. – Ладно, – зевнула Маргарита и поправила складки Василисиного платья. – Теперь иди. Надеюсь, вы поймете друг друга. Василиса накинула плащ и вышла. Отсюда рукой было подать до избушки Муромца, но путь отчего-то показался мучительно долгим. Колкий ночной ветер наравне с опустившейся ночью застилал глаза. Дойдя до избушки под номером десять, Василиса тихо кашлянула. Дом привстал на узловатых курьих ногах, стряхнул с себя дремоту и снова сел, впуская на крыльцо позднюю гостью. Василиса постучала. Она вспомнила один из последних дней Русальего круга. Команды играли в Купальскую игру в лесу за судейскими домами. Скинулись, и парням выпало надеть рогатые маски и догонять девушек. Василиса выбежала на полянку и обернулась. За ней не угнаться никому, кроме Земляного. Погони не было слышно, она надеялась отдышаться, но внезапно на тропинке, выползающей из темного леса, возникла рогатая фигура. Колдунья взвизгнула, захлебнулась смехом и кинулась бежать через травостой, расталкивая руками розовый и сиреневый люпин. Ноги путались в траве, березки рябили и сбивали с пути. Звук шагов позади не раздавался, Василиса посмотрела через плечо и никого не увидела. Она облегченно выдохнула, остановилась посреди высокой травы. Сердце колотилось от страха и азарта. Она приложила ладонь к груди, повернулась было, но тут же закричала – фигура в рогатой маске выросла прямо перед ней. Из горла вырвался смех, когда руки ухватили ее. Теперь придется выполнять желание – таковы правила. Маска наклонилась, и в проемах сверкнули веселые глаза цвета летней листвы. Ее любимый оттенок зеленого. В старину это была любовная игра. Поймаешь девушку – можешь требовать с нее поцелуй. Но сейчас ее затеяли просто ради шутки, чтобы побегать и размяться. Митя молчал и только смотрел из-за маски. Он улыбался, это было видно по глазам. – Отпустишь меня? – рассмеялась Василиса. – Пожалуйста! – После того как исполнишь желание, – произнес рогатый. Одной рукой он продолжал держать ее, а второй приподнял маску. Василиса чувствовала, как краснеет ее лицо. Что же он скажет? Что надо будет сделать? – Не буду оригинальным. Она почувствовала, как ослабла хватка его второй руки. В ту же секунду она вырвалась, расхохоталась, обернулась белкой и кинулась к ближайшей березе. Глупая. Почему она не поцеловала его? Один-единственный раз в ее жизни выпала такая возможность. И ведь не надо было бы никому ничего объяснять про этот поцелуй. Просто сыграла бы по правилам, и все. Митя появился в просвете и тут же распахнул дверь. На этот раз он был серьезен и немного бледен – не под стать тому рогатому воспоминанию. – Привет, – сказала Василиса. Она вошла, стараясь не глядеть на Муромца. – Я даже не надеялся, что ты придешь! Я… Ты, наверное, замерзла? Василиса сняла плащ и повесила его на крючок. – Нет, не успела. От Маргариты совсем близко идти. – Опять вылетело из головы, что ты живешь у нее. А я… вот… селекция, – пробормотал Митя. Стол выглядел так, будто за ним только что шла усердная работа: стопками были навалены книги, поверх них стоял хрустальный шар; с краю, под камнем-светильником и горящей свечой, лежала береста, испещренная знакомыми Василисе округлыми буковками, а ближе к окну была придвинута небольшая клетка, в которой вместо птицы виднелся лишь какой-то бледно-зеленый комок листьев. Никому бы и в голову не пришло, что на самом деле хозяин избушки больше часа сидел на стуле и просто таращился на входную дверь, не притрагиваясь ни к берестяным свиткам, ни к клетке. Медитацией это тоже сложно было назвать. Как Василиса ни старалась, взгляд ее все равно перескакивал со стола на очерченную оранжевым светом фигуру Муромца. Его лицо терялось в тени, и только светлые волосы сверкали теплыми бликами. Василиса, еще раз оглядев комнату, опустилась на Севину заправленную постель. – Можно тут присесть? – Да-да. Овражкин точно не придет, – поспешно ответил Митя, садясь напротив. Ему страшно неловко было смотреть на гостью. Стена над Севиной кроватью была усыпана прикрепленными к ней кусочками бересты – на них изображались схемы из рун. Поверх всего этого висел смутно знакомый карандашный рисунок, на котором с трудом угадывался сам Сева. – Послушай, это, случайно, не Полина рисовала? – удивленно спросила Василиса. – Да, когда мы пили медовуху во время Русальего круга, – отозвался Митя. – Как странно, она ведь думала, что Сева выбросил ее шарж. Василиса снова принялась в полном молчании изучать комнату. Над дверью висели часы с дверцей для кукушки и несколькими золотыми гирьками. К спинке одного из стульев были привязаны коньки, в углу под потолком совершенно без посторонней помощи парила рубашка. Когда молчание в комнате стало настолько тяжелым, что от него разболелась голова, Митя попытался заверить себя, что должен перебороть свое беспричинное волнение и сказать то, что собирался. – Извини, что я позвал тебя сюда. Я знаю, что должен был сам прийти. – Все в порядке. – Василиса повернулась с миролюбивой улыбкой. – Маргарите лучше лечь спать пораньше, так что это даже неплохо, что я ушла. Не буду ей мешать. – Да, я именно так и решил: неуместно заявляться к вам с Маргаритой из-за того, что… – Митя закивал, изображая в ответ понимание, и тут же потерял мысль. Сто раз перестроенная и прорепетированная фраза, которую он хотел произнести, развалилась на отдельные куски, которые предательски покинули его голову один за другим. Нужно было как-то свести разговор к Марьяне, к помолвке и к тому, что произошло сегодня утром, но говорить обо всем этом расхотелось. От дурного предчувствия дрожали коленки, становились влажными ладони. – Я должен извиниться, что даже не попрощался с тобой сегодня утром… В Экспериментальном саду. – Но мы снова с тобой увиделись, можно было и не прощаться. – Да, – Митя постарался улыбнуться в ответ. – Но ты ушла… И я подумал… |