Книга Любимая для колдуна. Лёд, страница 14 – Елена Болотонь

— Так тосковала… по тебе. Скучала. Сходила с ума, считая минуты встречи. Ты уехал так внезапно, оставил меня. Свою маленькую любимую Леми.

— Неужели? — усмехнулся он, ловя на себе горящий желанием взгляд. — Я знаю другое. Скажи… У тебя есть для меня что-то особенное?

Интересно, признается девушка в содеянном или потеряет последний шанс? По какой-то причине он ещё ждал раскаяния, жгучих, искренних слов оправданий. Сердце требовало, чтобы произошедшее оказалось ошибкой. Глупой, никчёмной, призрачной, как вечерний туман.

— Я разучивала для вас новый танец, милорд, — невинно потупила глаза красавица. — Если хотите, станцую сейчас.

— Нет. — Ридерик подошёл к Леми, взял девушку за подбородок. Запрокинул её голову, чтобы увидеть лицо. — Насколько сильно ты любишь меня, моя милая нежная Леми?

— Очень люблю, — выдохнула девушка и томно прикрыла веки.

Она страстно желала поцелуя и показывала всем видом, как хочет его. Ридерик пристально смотрел на мягкие пухлые губы Леми. Сколько лжи с них срывалось до сих пор? Что за любовь живёт в сердце девчонки, если она готова манипулировать им в собственных интересах? Захотелось власти и могущества? Он мог это понять, ведь люди очень слабы на всевозможные искушения.

Только теперь Ридерик сомневался в искренней любви своей красавицы. Циничная, хитроумная игра прослеживалась во всём: в каждом слове, жесте, движении. Не зря что-то останавливало его от принятия окончательного решения. И вот, пожалуйста: чуть не ошибся.

— Ты готова умереть за меня? — В его глазах на миг мелькнуло коварство.

— Милорду грозит опасность? — вскинула Леми обеспокоенный взгляд.

— Ну что ты… нет, — усмехнулся мужчина. — Хочу узнать, насколько сильны твои чувства. Способна ли ты, например… на предательство.

— Никогда, милорд! — Щёки девушки зарделись. Леми с пылом добавила: — Ни за что! Если я когда-нибудь предам вас, то от раскаяния…

Она вдруг замолкла.

— Ну же, Леми, давай. Будь находчивей, — он поддел её якобы в шутку. — Что ты сделаешь тогда?

— Ну, — девушка помедлила, — сброшусь с высокой башни.

— Это похвально, — кивнул Ридерик. — Возьми, пожалуйста, с пола письмо.

Он показал на пергамент.

Девушка легко наклонилась и подняла лист.

— Читай, любимая.

Леми быстро пробежала текст глазами. Вернулась в начало, слегка побледнев. Потом застыла каменным изваянием, боясь даже дышать. Сейчас его лживая орхидея была похожа за загнанного зайца в глухом лесу. Нежная грудь часто-часто вздымалась, пальцы дрожали.

— Ну же, Леми, расскажи. Как часто ты пользовалась моим влиянием, оказывая поддержку знатным вельможам?

— Милорд… Первый раз.

— И последний. На что ты рассчитывала, когда отправляла послание? Правда думала, что я побегу защищать владения какого-то местного мужика?

— Он очень влиятелен и знатен в королевстве. У него много денег.

— Я тебе мало даю?

— Милорд!

Сначала в глазах девушки мелькнул страх, но Леми неожиданно улыбнулась. Он не откажется от неё, потому что любит и сходит с ума. Она уверена. И наверняка простит пустяковый проступок. Ведь послания никто, кроме него, не видел. Осталось только убедить Ридерика, что письмо — всего лишь шалость, не заслуживающая внимания.

— Любимый… Это такая мелочь. Ведь важнее всего — наша любовь. Я рядом с вами, на вашей стороне. Разве плохо увеличивать наши блага? Я стараюсь для нас.

Альросский угрюмо молчал, слушая глупые оправдания, и не верил ушам. Втихаря, за его спиной Леми решила манипулировать им, его именем и властью… А сейчас искренне верила, что её простят. Разве он дал повод чувствовать себя так вольготно? Да, выделял больше остальных в последние недели и дни, наслаждаясь общением с ней. Но почему эта женщина ведёт себя так, словно уже вышла за него замуж? Почему, пользуясь статусом фаворитки, хочет сделать из него покорного, служащего её воле пса?

— На колени!

Он всё-таки разозлился. Лживость девчонки резала без ножа.

Ужас на лице Леми подсказал, что он не ошибся. Даже ей оправдания теперь казались нестоящими пустышками. Напряжение возрастало, превращаясь в тяжёлую, почти осязаемую тишину.

— Милорд! — Леми пыталась сгладить ситуацию. — Забудьте обо всём. Так будет лучше для нас.

— Что? Ты что себе позволяешь?! — вспылил колдун. Самоуверенная наглость оказалась последней каплей. — Забыла, кто ты здесь? — рявкнул он. — На колени!

Вокруг мужчины проявились снежинки. Крохотные, мерцающие, они падали на пол, но не таяли, превращаясь в полупрозрачную змею, извивающуюся в ногах. Холодная стихия отозвалась сразу же, призванная недовольством хозяина.

Девушка вздрогнула, обожжённая его неприязнью, но выполнила приказ. На её губах заиграла обиженная улыбка. В синих, как глубокий океан, глазах дракон видел гордыню и желание отомстить за унижение при первой возможности.

Каким же он был слепцом! Все нежные чувства к Леми выветрились как дым. Остались только раздражение и желание поставить девчонку на место.

— Я верил тебе, Леми, — глухо произнёс он.

Ридерик подошёл, схватил её за волосы, намотал на руку. С силой потянул. Леми запрокинула голову, прогибаясь под его давлением. Тогда он снова увидел её глаза. Дракон пытался найти в них хоть каплю раскаяния. Тщетно. В глубине плескались страх и даже остатки нахальства.

Рид наклонился к приоткрытым губам девушки. Ловя тёплое неровное дыхание, вкрадчиво произнёс:

— Любимая, ты понимаешь, что я тебе доверял?

— Милорд!

— Господин, Леми, — угрожающе ласково, сквозь зубы процедил он. — Я твой господин. И если захочу, ты сейчас же отправишься на башню. Напомнить тебе зачем?

— Господи-ин, — протяжно застонала от страха девушка. — Простите. Я заблуждалась.

— Ты, наверно, забыла, моя драгоценная орхидея, кто ты здесь такая?

— Нет, господин.

— Ещё раз. Кто ты после того, как выпила моё вино?

— Господин, я ваша… — девушка судорожно сглотнула.

Она была из очень знатной семьи, и до сих пор ни словом, ни делом дракон не дал ей почувствовать то, кем она была здесь по собственному согласию.

— Ну!

— Ваша любимая.

— Неверный ответ. — Он заставил девушку прогнуться ещё сильнее, сорвав с её губ тяжкий глубокий стон. — Ну же, Леми, будь умницей. Не провоцируй меня.

— Ваша… рабыня, мой господин.

— Вот теперь правильно.

Он разжал пальцы и отпустил шелковистые волосы.

Подошёл к креслу, сел, мрачно глядя на испуганную девушку. Никто из них раньше не видел его таким. Каждая любимая была прекрасно наслышана о его нетерпимости к врагам, часто пересекающейся с откровенной жестокостью. С девушками же… Он бережно и ласково относился к ним, но… не сейчас. Леми стала его исключением и теперь со страхом ждала приговора.