Онлайн книга «Темный лес»
— Что? — Это социология инопланетян. Она хихикнула, отложила расческу и взялась за макияж. — Разве ты не знаешь, что многие ученые жаждут славы? Вот и я мог бы стать звездой. — Ученых, изучающих инопланетян, сегодня пруд пруди. — Это случилось только после того, как вся эта ерунда повылезала, — Ло Цзи указал на телевизор. На экране показывали большой стол и заседающих за ним людей. Что-то уж больно долго они мусолят этот сюжет. Прямая трансляция, что ли? — Раньше ученые не изучали инопланетян. Они стяжали себе славу, копаясь в кучах старых бумаг. Но потом публике надоела эта культурная некрофилия «старой гвардии»; я появился как раз в это время. — Он протянул обнаженные руки к потолку. — Космическая социология, инопланетяне и множество инопланетных рас. Больше, чем людей на Земле — десятки миллиардов! Ведущий той телепрограммы — «Аудитория» — хотел, чтобы я принял участие в нескольких передачах, но потом все это случилось на самом деле, а потом… — Он нарисовал кружок пальцем и вздохнул. Она не слишком прислушивалась, читая субтитры на экране телевизора. — «Мы не исключаем никаких вариантов в отношении эскапизма…» — что это значит? — Кто выступает? — Похоже, что Карнов. — Он говорит, что нужно бороться с эскапизмом так же жестко, как и с ОЗТ, и что любого, строящего Ноев ковчег, нужно треснуть ракетой по башке. — Это и в самом деле звучит жестко. — Нет, — заверил ее Ло Цзи. — Это самая мудрая стратегия. Я уже давно это понял. И даже если дело не дойдет до бомб, все равно никто никуда не полетит. Ты читала книгу Лян Сяошэна «Плавучий город»? — Нет, не читала. Это ведь старая книга? — Верно. Я читал ее еще ребенком. Шанхай должен вскоре погрузиться в океан. Группы людей обходят дома, конфискуют и уничтожают спасательные круги, чтобы никто не выжил, раз уж суждено погибать всем. Помню, там была маленькая девочка, которая привела людей к одному из домов и закричала: «Вот у них есть!» — Такие козлы, как ты, всегда считают общество мусорной свалкой. — Чушь собачья. Экономика зиждется на инстинктивном стремлении человека к наживе и существовать без него не может. В социологии пока нет подобного основополагающего принципа, но когда такой принцип найдут, он может оказаться даже еще неприятнее, чем в экономике. Правда всегда поднимает тучи пыли. Ну, допустим, небольшое количество людей улетит в космос — и что? С чего бы нам вообще гнать волну по этому поводу? — По какому поводу? — Зачем был нужен Ренессанс? Великая хартия вольностей? Французская революция? Если бы человечество было по-прежнему поделено на классы и удерживалось в них железной рукой закона, то те, кому положено, улетели бы, а те, кому полагалось остаться, остались бы. Во время династий Мин или Цин я бы улетел, а ты бы осталась. Но сейчас так не получится. — Я не возражала бы, если бы ты улетел прямо сейчас. И это, собственно, было правдой. Они достигли момента добровольного расставания. Ло Цзи всегда мог подгадать время такого окончания отношений со всеми своими любовницами — ни слишком рано, ни слишком поздно. На этот раз он был особенно удовлетворен своим контролем над процессом. Они были знакомы всего неделю, и расставание шло гладко, элегантно, будто сброс отработавшей ступени у ракеты. Он вернулся к предыдущей теме. — А знаешь, это не мне пришло в голову основать космическую социологию. Хочешь знать, кому? Я скажу только тебе одной, так что не бойся. — Без разницы. Я и так не верю большей части твоей болтовни, кроме одной вещи. — Э-э… ладно, забудь. Какой еще вещи? — Поднимайся. Я проголодалась. — Она подобрала его одежду с ковра и бросила на постель. Они позавтракали в главном ресторане отеля. Народ за столиками вокруг них выглядел озабоченно, и порой они слышали обрывки разговоров. Ло Цзи не прислушивался специально, однако сам себе казался подобием фонарика в летнюю ночь — разрозненные слова слетались к нему, будто мотыльки, кружащие вокруг огня. Эскапизм, общественный доступ к технологии, ОЗТ, переход к военной экономике, база на экваторе, изменения в уставе, СОП, околоземный периметр предупреждения и обороны, независимый объединенный режим… — Жизнь стала серой, не так ли? — сказал Ло Цзи. Он закончил нарезать яйцо и положил вилку. Она кивнула: — Точно. Вчера я видела по телевизору какую-то игру для идиотов. Руки на звонках. — Она указала вилкой на Ло Цзи и, подражая телевизионной ведущей, протараторила: — «За сто двадцать лет до конца света будет жить ваше тринадцатое поколение — верно или неверно?» Ло Цзи снова взялся за вилку и покачал головой: — Никакое мое поколение в те годы жить не будет. — Он сложил руки, как в молитвенном жесте. — Линия моей семьи закончится на мне. Она пренебрежительно фыркнула: — Ты интересовался, каким из твоих слов я верю. Вот этим. Я слышала их от тебя и раньше. Такой уж ты человек. И поэтому она решила его бросить? Он не хотел спрашивать, опасаясь скандала; но она, словно читая мысли, пояснила: — Я тоже такой человек. Раздражает видеть свои черты в других людях. — Особенно в других людях противоположного пола, — кивнул Ло Цзи. — Но если ты нуждаешься в оправдании, то это вполне ответственное поведение. — Какое поведение? Не иметь детей? Конечно. — Ло Цзи указал вилкой на людей вокруг, обсуждающих перемены в экономике. — Знаешь ли ты, какая жизнь уготована их потомкам? Они целыми днями будут вкалывать на верфях — космических верфях, — а потом с бурчащими животами выстаивать очередь в столовой с подносами в руках в ожидании своего половника жидкой каши… После чего к ним воззовут: «Ты нужен Дяде Сэму!»… ах нет, это будет «Ты нужен Земле» — и вперед, ищи славы на военной службе. — Твое описание больше подходит поколению Судного дня. — Уйти на пенсию и встретить конец света. Как печально. Кроме того, дедушки и бабушки последнего поколения наверняка будут голодать. Но даже такое будущее маловероятно. Посмотри, как упрямы земляне. Спорю, что они будут сопротивляться до конца. Так что вопрос лишь в том, каким именно образом они в конце концов откинут копыта. Позавтракав, они вышли из гостиницы в теплые объятия утреннего солнца. Воздух опьянял своей сладостью. — Мне надо научиться жить. Жалко будет, если так и не научусь, — сказал Ло Цзи, рассматривая проносящиеся мимо автомобили. — Нам не суждено этому научиться, — ответила она, высматривая такси. — Тогда… — Ло Цзи вопросительно посмотрел на нее. Видимо, ему не понадобится вспоминать ее имя. — Прощай. — Она кивнула; затем они пожали руки и коротко поцеловались. |