Книга Вольный князь, страница 35 – Владимир Матвеев

– Да они же сейчас поубивают друг друга, – удивления в шепоте Аламгира хватило бы на всех остальных.

– Ну и что? – пожал плечами Атей. – Разве мы сюда не за этим шли?

– Размяться хотел, – погладил альв изгиб своего прекрасного лука.

– Ну, если хотел, то когда их останется с десяток – можешь разминаться, – ободрил его Призрак. – Только уговор…

– Какой? – насторожился Аламгир Везунчик.

– Один всех бьешь.

– И только? – фыркнул он.

– Брат, – подал голос Аршаль Листопад. – Я вот говорить красиво не умею. Но вот ты, по-моему, думать разучился.

– Это еще почему? – обиделся тот.

– Потому, пень, что потом будешь только ты вырезать из грязных вшивых тел свои стрелы, – ухмыльнулся старший под беззвучный смех остальных. – Впрочем, это только твое дело.

– Ну, уж нет, – потерял весь пыл Везунчик и дальше просто наблюдал. Как и остальные.

Добивать все же пришлось. С десяток обессиленных висельников разной степени потрепанности увидели выходящий отряд, когда до них оставалось не больше трех десятков шагов. Воины князя спокойно переговаривались между собой, будто и не было кроме них на этой поляне еще кого-то. И в чем-то они были правы – разбойники уже были трупами, вот только не знали об этом.

– Ну и вонь, – раздался бархатный голос одного из воинов, лицо которого по глаза было закрыто черным шелком. Но вот сами глаза с пушистыми ресницами с головой выдавали в нем девушку. – Я на этой поляне ночевать не буду.

– Тогда иди и быстро разберись со всеми, Ейган, а потом догоняй, – невозмутимо сказала Катаюн. – Мы как раз место найдём под стоянку.

– Кам, поможешь? – спросила та, которую назвали Ейган, обратившись к еще одному безликому воину. – Просто запачкаться боюсь.

– Хорошо, Ей, – кивнул тот, – но ты мне уступаешь свою тренировку с Батей.

– Иди отсюда, Камал, – огрызнулась Ейган. – Сама справлюсь. Тоже мне брат называется.

Если заранее не знать, из-за чего торгуются воины, можно было подумать, что они решают, как быстрее поотрубать головы десятку цыплят, которых ждут на кухне. И самое главное, что их волновало – это опасность запачкать свою одежду.

– Ладно, – кивнул пристыженный Кам. – Но с тебя все равно услуга.

– Равноценная, – не спросила, а уточнила девушка, и «тени» размазались в начавших сгущаться сумерках. Кроме хрипящих и булькающих, до остальных удаляющихся воинов, больше не донеслось ни одного звука.

Четверо суток прочесывания леса, и всего одна банда висельников, которая вырезала себя сама. Это совсем не тот результат, которого ожидал Призрак. Впору начать сомневаться в том, что лес Приграничья на самом деле рассадник разбойников и головорезов. Здесь, правда, Атей немного был не прав. Совокупный результат был очень даже неплохим.

Отряд Лайгора без последствий для себя уничтожил две банды висельников, просто расстреляв их из кустов из луков. А Хальд со своим самым многочисленным отрядом отличился три раза. Правда, и понес потери в виде трех раненых, которых на трофейных конях в сопровождении еще двух воинов отправили назад в Логово. Все это ему доложили гонцы, которые отправились в свои отряды буквально час назад. В итоге, с учетом того сброда, который встретил отряд Атея, количественно выходило около пяти сотен висельников, которые перестали отравлять своим существованием воздух Тивалены. А это результат.

– Я же помню, что ты был у меня, – бормотал Атей, выкладывая из «Мечты пилигрима» все его содержимое. А содержимого накопилось столько, что рядом с ним образовался небольшой холмик. Чтобы не затруднять себя дополнительной поклажей, с разрешения Атея, Катаюн забила мешок запасом продуктов и всем, что необходимо небольшому отряду в дальнем походе. Что она напихала в «Мечту», Призрак не интересовался до тех самых пор, пока ему не понадобилась одна-единственная вещь.

– Ката, – подозвал он девушку кивком головы.

– Да?

– Когда я разрешил разместить в «Мечте» наши запасы, то совсем не для того, чтобы он превратился в фургон старьевщика.

– Что надо? – коротко бросила она.

– Мой боевой кнут.

В то самое время, когда «мышка» присела над горловиной мешка, к ним подошел Палак.

– Княже, – негромко проговорил он и повел перед собой носом. – Что-то на этой поляне не так.

– Ты тоже почувствовал? – напряглась девушка, подняв на него глаза.

– Да, – кивнул он. – Запах прелой листвы стал более резким.

– А я думала, мне показалось, – выпрямилась она и протянула Атею свернутый кольцами кнут. – Вот.

Призрак принял оружие, взял за плотную кожаную рукоять правой рукой и отпустил кольца. Рабочее тело известного, но необычного для Тивалены оружия длинной черной лентой упало в опавшую листву, где еще несколько раз шевельнулось, пока не замерло, словно готовящаяся к атаке змея.

Увидев князя с новым оружием, остальные члены их небольшого отряда стали подходить ближе. Интересно же знать, что задумал их вождь?

– Если одно и то же кажется нескольким разумным одновременно, – улыбнувшись краешком рта, сказал Атей, – значит, это не плод его воображения и он не сошел с ума.

Князь резко выбросил руку с кнутом вправо и вверх по диагонали, в сторону нижних ветвей дерева, под которым они находились. Легкий шелест рассекаемого хлыстом воздуха, и его конец скрывается в уже пожелтевшей и кое-где опавшей, но все еще густой листве. Рывок – и к ногам многочисленных зрителей падает существо, напоминающее своими размерами десятилетнего ребенка.

– А-а-а, – верещало оно, ухватившись маленькими ладошками за плотно обернувшуюся вокруг его шеи кожаную петлю. – Отпустить моя. Я большая и великая воина.

Воины, увидев, как из кроны вырывают что-то непонятное и орущее, моментально бросили свои ладони на рукояти клинков.

– Чесоточный плющ мне в зад, – выдохнул Аламгир. – Это же гобл.

– Н-да, брат, – покачал головой Аршаль. – И это речь того, кто обвинял меня в отсутствии красноречия.

Бойцы лишь хмыкнули, пристально осматривая продолжающего орать гобла. Наконец, к нему подошел Палак и, подняв за шиворот куртки из грубо выделанной кожи, хорошенько встряхнул. Небольшое серо-зеленое тельце, смешно мотнув конечностями, замерло. Гобл был действительно похож на ребенка. Тонкие ручки и ножки, субтильное телосложение, острые уши, кончики которых достигали макушки головы с редкими пепельными волосами. Небольшое лицо с чуть длинноватым острым носом и темные, очень умные глаза, которые внимательно смотрели на князя.

– Ну и зачем ты балаган устраиваешь? «Отпустить моя», – передразнил его Атей, а потом сказал Палаку: – Поставь его.

Оборотень немного удивился, но опустил малыша, аккуратно поставив его на опавшую листву.