Онлайн книга «Приз за характер»
|
Впереди вспыхнул экран мобильного – зеленый маячок в непроглядной тьме. – Может, ты еще и своим посветишь? – посоветовал Родион. Какая же она все-таки тупица! Почему бы самой не догадаться?! Она зажгла мобильник, посветила – и вовремя. На пути громоздился стол, рядом затаился очередной коварный стул. С облегчением переведя дух, она остановилась, дав себе слово не приближаться больше к маячку ни на сантиметр. – А знаешь что! Я все-таки пойду, – твердо сказала она. – А сказка? – раздался невинный голосок с дивана. – Какая еще сказка? – опешила Варя. – Ну, которые рассказывают больным деткам добрые мамы. – Да я не знаю, – растерялась Варя. – Тогда расскажи про попрошайку из Юрова, – как ни в чем не бывало попросил голос с дивана. Блин!!! Так он все слышал! Варя приготовилась к очередному спурту, но голос Родиона остановил: – Нет-нет, только не убегай, я умру, если не услышу эту историю… – жалобно запричитал он, и Варя сдалась. – Ладно, так и быть. Но только чур не смеяться и не издеваться! – Торжественно обещаю! – гаркнули с дивана, и Варя приступила: – Короче, все началось со Степки. Это мой брат. Или, вернее, нет, все началось раньше, с Тургенева… Или с музыкального конкурса? В общем, дело было так… Слова полились неожиданно легко, как будто она не говорила, а писала. Может, этому способствовала темнота?! Рассказ лился то неторопливо, спокойно, то вдруг становился живее и громче в кульминационные моменты. Вот бы на уроке так! И еще она дивилась своей неожиданной откровенности. Даже с Дашей она была не до конца искренна, а сейчас вдруг честно, без утайки выложила все, как было. – Я сама не знаю, как это вышло, в переходе, – подвела она итог. – Просто само собой получилось. Как будто не со мной. Наверное, я уже тогда заболевала. – Круто, – сказал Родион после паузы. В его голосе больше не было ни насмешки, ни скуки, наоборот, звучало неожиданное уважение. – Жжешь. Остаться одной, без денег… И так лихо выкрутиться… Я один еще ни разу в Юров не ездил. Хотя скоро придется. – Из-за паспорта? – Ну да. Когда четырнадцать стукнет. Предки хотят сопровождать, но теперь-то я уж точно их не допущу. А докторша – это та самая тетка? – Угу. Представляешь, что я почувствовала, когда увидела ее! Чуть снова не заболела. – Жесть. А малиновые колготки – это которые на почте? – Ага. – Ой, как же хорошо, что в темноте не видно пунцовых щек! – А зачем они тебе ваще понадобились? – Но это же как у Вагановой! У Палитры, модель такая есть… Она у меня на аве! – А! А зачем она тебе? Кукла раскрашенная. Варя задохнулась от возмущения. Но следующая фраза Родиона заставила ее затрепетать: – Ты в сто раз лучше. Оба замолчали. Снова стал слышен серебристый шорох снежинок. Два мобильника лежали рядом и светились, как светлячки. Варя подумала, что Родион уснул, но он прервал молчание: – Ты – первая девчонка, которая добавилась мне в друзья. – Правда? А как же Рябова? – Я сам к ней добавлялся. – И что? – Варя почувствовала укол ревности. – Отказала. Странно! – Когда это было? – Год назад. – А! Тогда понятно. Последовавшую паузу снова прервал Родион: – А песня? Ты сочинила? – Ну да! – А на конкурс отправила? – Нет. – Почему? – Не успела. Не знала, как мелодию перегнать в комп. Пока разбиралась, там все закончилось. – Жаль. Столько усилий. – Ага. И неприятностей. – Споешь? У меня гитара есть за шкафом. – Да я не очень играю, – замялась Варя. Гитара оказалась старенькой и расстроенной. Тихонько мыча про себя, Варя кое-как настроила ее, взяла несколько аккордов. Звук вышел сочным, ясным – струны оказались неожиданно хорошими. Она наскоро прошептала молитву, набрала в грудь воздуху и запела. Раньше она и представить не могла бы, что первое публичное выступление пройдет вот так, в темноте, в доме самого дорогого человека. Если бы она готовилась и репетировала, то непременно провалилась бы: от стеснения забыла бы и слова, и мелодию. Да и голос бы пропал! Теперь же как будто ангелы парили над ней, давая силу и уверенность. – Ангелы в розовых шубках Городу сели на плечи, В танцах, улыбках и шутках Тает серебряный вечер… — запела она, сразу же погрузившись в волшебную ауру мелодии. Она пела для Родиона. Все остальное было неважно. Самое потаенное, что было на душе, изливалось в этой песне. Нежные, несмелые, как ростки подснежников, чувства, робкая надежда на ответное понимание – и пронзительное ощущение невероятного счастья оттого, что он рядом. Даже голос стал другим – мягким, бархатистым, вибрирующим. Она и сама не ожидала, что выйдет так здорово! Ко всему прочему ни разу не сбилась, не забыла слов, не сфальшивила. И песня показалась необычной, незнакомой – как будто не она написала, а кто-то другой! – Ужас, – прошептал Родион, когда растаял последний звук. – Никогда не думал, что можно так плохо петь. Она вздрогнула, как от удара, взглянула на него растерянно, ошеломленно – его глаза блеснули в темноте, приближаясь. Она замерла, потом потянулась навстречу… …Резкий звук звонка прорезал тишину, отбросил их друг от друга. – Кто это? Опять доктор? – испуганно прошептала Варя. – Не знаю! Я вроде никого не жду, – растерялся Родион. Открывать пошел он сам. Варя сидела в комнате, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Щелканье замка, громкие голоса – Родиона и какой-то девчонки. Вначале она не узнала ее, но потом поняла и похолодела: это была Света Рябова. А дальше события начали развиваться со стремительной быстротой. До Вари донеслось: – Свет, чего пришла? Я болею. – Потому и пришла! Навестить. Ты, наверное, скучаешь тут один, бедненький… Ой, так у вас света нет? Вот здорово! Как раз то, что надо. – Свет, отстань. Остынь. Надень маску, а то заразишься. У меня температура. – Ну хорошо-хорошо-хорошо! Но только сначала я получу то, ради чего пропилила полгорода. – Свет, я на полном серьезе. Отойди, или я за себя не ручаюсь. И верни мне маску. |