Онлайн книга «Серый и соседка»
|
– Так кому что, – ответила улыбкой Лариса. – Я вас до квартиры доведу. И не сопротивляйтесь, нам еще продукты делить, я же все кучей свалила. – Я вам деньги отдам. – Там с вас двести рублей с мелочью, на телефон мне кинете, и дело с концом. Номер я вам оставлю. Увидев его квартиру, Лариса попятилась. – Это тут вы живете? – спросила она, выронив пакет. – Существую. Можно, я возьму свой сыр и хлеб? Только я нагнуться не могу, извините… Лариса решительно прошла на кухню, заглянула в мойку – оттуда поднялся рой мелких мошек, облепивших немытую посуду, – зажала нос и распахнула окно. – В комнату не суй… – Алексей не успел. – Просил же… – Я стесняюсь спросить, у вас тут что, рота бомжей ночевала? – спросила Лариса сдавленным голосом. – Нет, здесь ночевал я один, – зло ответил он. – Ну хоть простыни вы поменять могли? – мирно произнесла девушка, выходя из комнаты. – Я понимаю, вам убираться и гладить тяжело, и черт с ним, но содрать грязное и в стиралку засунуть можно? Или у вас и стиралки нет? – Есть. – И почему не стираете? – А зачем? – спокойно спросил Алексей. – Какая мне разница, подыхать на чистом белье или на грязном? – Вы же вроде вполне живы, – нахмурилась Лариса. – Это временно. С моим диагнозом да при нашей медицине долго не живут. – Каким диагнозом? – тихо спросила она и потянула его на маленькую кухоньку, к диванчику. – Что с вами? Рак? – Да какой рак! – вспылил он. – Если бы… Все намного проще: множественные осколочные ранения, сложные переломы обеих ног, пяти ребер и травма позвоночника, ну там еще по мелочи… По голове тоже прилетело. Контуженный я, одним словом. Ходить без палки, обещают, сумею, но и только. Вы ведь видели, я даже очередь выстоять не могу! – Эту очередь не всякий здоровый выстоит, – совершенно серьезно сказала Лариса, сунувшись в холодильник. – А с такой диетой вы от голода загнетесь. Пенсия… совсем никакая? – Нормальная пенсия, – буркнул он. – Мне просто в магазин идти… целая история. А заказывать на дом – слишком дорого, мне не по средствам. Спасибо, есть где жить. – А родственники? – Я детдомовский. Лариса подошла вплотную, глядя в упор. У нее были странные глаза, карие, очень светлые, и, видимо, вывеска ресторанчика за окном бросала отблеск – ларисины глаза отсвечивали оранжевым. – Потеряшка, – непонятно сказала она. – Для начала тебя нужно просто накормить. Возражений она просто не слушала, а оказать сопротивление даже девушке вдвое меньше и слабее него Алексей сейчас не мог. Ну не палкой же ее бить! – Леш, в твоей квартире жить нельзя, – сказала она час спустя. Он уже наелся простецкой, но очень вкусной яичницы, и теперь хотел только спать. – Тут пахнет падалью. Он вздрогнул. – С чего ты взяла? Я вроде не настолько себя запустил! Они как-то незаметно перешли на «ты». – Не в тебе дело, ты нормальный, тут другое. Просто на кухне быть еще можно, в ванной тоже, а в комнате несет так, что просто с ног сшибает. Не думай, я не психическая… Ты же и сам чувствуешь? – Ну… – помолчав, ответил он. – Мне тут тошно, мерзко, все время тянет наружу, а я ведь не могу далеко уйти… Я будто привязан к этому месту. – Тебе эту квартиру выделили после детдома? Алексей помотал головой. – Нет, что ты! Тогда мне досталось местечко в общаге, веселой такой, я ж в ПТУ учился… Потом я ушел в армию, остался на контракте. В итоге купил эту вот халупу, ее очень дешево отдавали, агент еще сказал, что мне подфартило, на такие квартирки большой спрос, по случаю подвернулась… – Лешка, тебе нельзя здесь оставаться, – совершенно серьезно сказала Лариса. – Почему? – Ты тут умрешь. Я не знаю, что и когда случилось в этой квартире, но я у тебя всего пару часов, и мне уже плохо, всю трясет. Извини, я пойду… Держи номер телефона. Звони, я всегда на связи. Она ушла с этими словами, а он остался сидеть на кухне. Потом поднялся, сходил в ванную, умылся, лег на диван в комнате. Что-то кололо в позвоночник, не больно, но противно, видимо, перестоял сегодня, нельзя же… только поди объясни это кассиршам! Инвалиды обслуживаются вне очереди, а у него еще даже бумажки нет… «Ну почему не сразу? – спросил он у потолка. – Почему умер Санька, у котрого была молодая жена? И Серега – его ждала девушка… И командир, у него уж внук, наверно, родился. А я, никчемушный и никому не нужный, выжил, только лучше бы, правда, сразу! Меня-то никто не ждал. Не хочу я больше… Всю жизнь это будет со мной – инвалид. На работу не возьмут, даже охранником, я бегать не могу, а поди догони какого-нибудь воришку! Вдобавок там все свои… Грузчиком? Смешно! Счетоводов и кассиров без меня хватает, образованных вдобавок, а не ПТУшников… Жить на пенсию? Спасибо, не хочу, уж лучше бы сразу… сразу…» Он рывком сел на постели, забыв, что делать так ему строго запрещено. – Я не хочу жить, – сказал он темноте. – Не хочу. Зачем? Покончить с собой он тоже не мог: не представлял, как. Он был крепким, раз уж ухитрился не погибнуть в той мясорубке, а быстрых и надежных способов не знал. Прыгнуть из окна – не выход, там внизу деревья, в лучщем случае зависнешь на ветках на потеху соседям, в худшем – покалечишься окончательно. Застрелиться не из чего, зарезаться – это еще суметь надо. Отравиться нечем, обезболивающее у него в таких дозах (экономят!), что до потребного количества еще пару лет копить придется, и то откачают… Безнадежность затягивала, внутри что-то мучительно ныло, не болело, свои боли он прекрасно различал: то позвоночник тянет, то ноги выкручивает, то в ребра стреляет, – а это было не телесным, нет. Алексей увидел в окне луну – желтую, будто волчий глаз – и вздрогнул. И еще раз, когда затрещал мобильный. – Леш, ты как? – спросила Лариса. – Извини, если разбудила, но я что-то маюсь, душа не на месте… – Я не спал. – Нормально все? – Нет, – помолчав, ответил он и вдруг добавил: – Мне страшно. – Я сейчас приду, – сказала Лариса и отключилась прежде, чем он успел отказаться. Смог зато встать и доковылять до двери до того, как она явилась. Только порога Лариса не переступила, отшатнулась, отпрыгнула даже на лестничную клетку. – Лешка, выходи, – серьезно сказала она, как-то взъерошившись. – Пожалуйста. Тебе там нельзя оставаться, неужто ты сам не чувствуешь? – Ничего я не чувствую… – ответил он. – А почему не спал в четыре утра? Выходи! Возьми быстро вещи, лекарства, что у тебя еще ценного… Только скорее! |