Онлайн книга «Серый и соседка»
|
– Хочешь навскидку несколько версий? – Ну? – Тот был в деле с риэлтором. Ну, и нашим, и вашим. Это раз. Два: Тарнопольский так ошалел из-за смерти жены, что напрочь обо всем позабыл. Три – Анжела была, к примеру, в отъезде и тоже вовремя не подсуетилась. Ну а пока суд да дело, в квартиру вселился ты. Ты ж быстро переехал? – Ну да, – кивнул Алексей. – Я искал-искал квартиру, в общаге замучили со своими пьянками… А тут раз – отличный вариант! Сделку провернули в момент, я Владу позвонил, мы грузовичок наняли и барахло перетащили. У меня вещей-то – диван да сумка с вещами. Потом ребят позвали и гудели несколько дней… – Вот… возможно, побоялись к вам сунуться. Потом ты… гм… убыл. И где тебя искать? – А что мешало шарить по квартире в мое отсутствие? И опять же, зачем им оригинал документа? – Архив сгорел. – Не смеши, сейчас все в компьютерную базу заносят, я не видел, что ли, когда сам писал? – Тогда не знаю, – сдалась Лариса. – Как вариант, искали именно ради того, чтобы никто эту бумажку не увидел и не раскопал, какими аферами занимался Тарнопольский с этой Анжелой. Либо они даже сделали запрос, может, у них копия-то есть. А в базе крохотная ошибочка… Например, записано не Ефросинья, а Евфросинья – а это уже два разных человека. Или в паспортных данных опечатка. И поди докажи, что ты не верблюд! – Да уж, точно, без бумажки ты букашка… – пробормотал Алексей. – Согласись ты махнуться квартирами, он спал бы спокойно. – Тогда почему не пойти на твой вариант, не продать ту и не купить взамен мою? – Ремонта жалко. И волокиты много. А может, у него столько денег свободных нет. Так вот свою продаст, а ты возьмешь да откажешься от сделки. Она вскочила и забегала по комнате, потом вдруг замерла и сказала: – Спорим, это вот пятно – кровь Тарнопольской? А в той квартире лежит ковер бабы Фроси. Этот больно уж вытерт для настенного! – Ларис, ты умеешь поднять настроение, – искренне сказал Алексей и глубоко задумался. – Знаешь, мне кажется, мы сейчас насочиняли на десять сериалов, как Елена Матвеевна выражается, но это все чушь. Это слишком громоздко, чтобы быть правдой. – Мне тоже так кажется, – созналась Лариса. – Я потому и горожу догадку на догадку: рано или поздно эта Вавилонская башня рухнет, а останется фундамент… – Давай вернемся к началу, – предложил он, и девушка снова села рядом. – Было сказано, что баба Фрося из ума не выжила. А что, если она прекрасно понимала: вот подпишет она завещание, а назавтра от укола доброй медсестрички кони двинет? – Так-так… – Лариса подвинулась ближе. – Мне нравится ход твоих мыслей! – Если я правильно запомнил, более новое завещание отменяет прежнее. Это не из сериала, я у нотариуса спросил! – поспешил сказать Алексей. – Ага-а-а… – протянула девушка. – Ты хочешь сказать, баба Фрося шантажировала Тарнопольского? Дескать, если не обеспечишь, что обещал, получишь фигу с маслом? А другое завещание хранится в надежном месте? – Ну да. – Вот все мои нагромождения и рухнули, получился сухой остаток, – весело сказала Лариса. – Ищут они именно второе завещание! Запросить-то не выйдет, они не знают, у какого нотариуса и когда она его оформляла, и, тем более, кому что завещала! Голова ты у меня, – девушка сунулась к нему обниматься. – Неплохо бабушка бумажку спрятала, если ее год найти не могут, – согласился Алексей, отстраняясь. – Тем более, этой бумажки могло и не быть. – А могла и быть… – Она огляделась. – Серый, что тут осталось от прежней обстановки? Кроме ковра. – Стол, телевизор допотопный, кухонные шкафчики, – сказал он. – Этот вот шкаф, который одновременно платяной и книжный. Правда, там книжек-то было всего ничего, Библия, Евангелие, еще что-то церковное и собрание сочинений Ленина. Я не стал их выкидывать, кроме Ленина, нехорошо как-то, поставил в задний ряд. Хотя у меня книг тоже… букварь, вторая и синяя, как в анекдоте. Еще уставы и все в этом роде. – Не прибедняйся, – сказала ему Лариса и прикусила ноготь. – Серый, а кровать? – Угу, имелась такая продавленная пружинная койка. Мы ее первым делом вынесли… – Будем надеяться, что бумаги баба Фрося прятала не в кровати, – вздохнула она. – Говоришь, книги церковные… А иконы? Иконы были? Алексей вздрогнул. – Нет, – сказал он. – Я когда с ума сходил, помнишь, ты меня к себе уволокла… я подумал еще на пороге: как странно, чтобы у бабки ни одной иконы не оказалось! – Библия есть, а икон нет… Погоди! Лариса обулась и в третий раз умчалась вверх по лестнице, а вернулась через добрых полчаса в обнимку с несколькими небольшими образами в простеньких окладах. – Елена Матвеевна прибрала, когда помогала с похоронами, – пояснила она. – Она ж набожная… Сказала, книги ладно, бумага есть бумага, а образа грех бросать, баба Фрося перед ними молилась, они вон какие старые… Только аккуратно, Серый, я обещала вернуть в целости и сохранности! Он старался не смотреть в строгие лики, осторожно разворачивал дощечки, пытаясь понять, как снять оклад, не повредив саму икону. Сообразил наконец, и из третьего по счету образа выпал сложенный лист бумаги. Из другого – еще один. Лариса подхватила их на лету. Алексей осторожно отложил иконы, подвинулся ближе к ней и увидел знакомый уже бланк завещания. – Ну, что там? – Самойлова Ефросинья Федотовна, 1913 года рождения… Ничего себе, это ей почти сто лет было… – прошептала Лариса. – Так, паспортные данные, понятно… Значит, завещала все свое движимое и недвижимое имущество государству. Заверено, печать стоит… – А это что? Лариса развернула второй лист. Совсем не старушечьим, очень твердым и крупным почерком было выведено: «Заявление». – «Я, Самойлова Ефросинья…», – начала читать Лариса, – дальше опять данные, «заявляю, что Тарнопольский Георгий Федорович, проживающий там-то и там-то, действующий совместно с Анжелой Игорьевной Анютиной, с целью выгодоприобретения силой заставил меня составить завещание в его пользу, каковое завещание заверено приглашенным нотариусом таким-то такого-то числа такого-то года…» Серый, какое число на ее завещании стоит? Он показал. – Ну, оно написано днем позже… Так вот, тут много еще интересного насчет долбежки межквартирного прохода, а в завершение: «В моей скоропостижной смерти не от естественным причин прошу винить Тарнопольского Г.Ф. и его сообщницу, Анютину А.И., а завещание в пользу вышеозначенного Тарнопольского Г.Ф. считать недействительным и подложным». Число, подпись. Не знаю, можно ли это признать официальным документом, но все же… – Мне очень интересно знать, кем была баба Фрося в молодости… – протянул Алексей. – Такой отборный канцелярит! |