Онлайн книга «Современные методы управления погодой»
|
– Хорошо. – Я год не приеду. – Хорошо. * * * К разговору с Катей я не готовился, памятуя о провале попыток срежиссировать беседу с директором, но к подобной краткости был не готов. – Я занята. Перезвони через полчаса. Ничего себе! Я ведь пропал на неделю! Мобильник отключал! А вдруг я при смерти?! Одним словом, вопиющая нечуткость. Из принципа перезвонил не через полчаса, а через час. Это было тем более удобно, что наши редакторши успели разбежаться, и я мог чувствовать себя совершенно свободно. Верстальщик Серега укрылся в глубине наушников, а директор – в недрах кабинета. Я несколько раз подряд набрал и выдохнул полную грудь воздуха, после чего набрал номер. – Здорово! – сказал я, делая вид, что совсем не обиделся. – Можем поговорить? – Да, – ответили мне с экспрессией диктора в аэропорту. – Как поживаешь? Как дочка? – Нормально. Мы помолчали. – Обиделась, что ли? Эй? – На что? – Правильно, не на что. Я тут немного закрутился. Мне предложили замечательное место работы. Правда, за границей, зато перспективы! Вот я какой у тебя везунчик! Слова, которые внутри головы казались безупречными, на выходе являлись безупречной смесью пошлости с идиотизмом. Хоть бирочку вешай: «Состав: тупость – 100%, банальщина – 100%, интонация, идентичная натуральной, – 50 граммов». – Поздравляю, – сказал диктор из трубки. Это уже ни в какие ворота не лезло даже боком. Неужели я не достоин элементарного семейного скандала? – Спасибо. Ты ведь ко мне в гости приедешь? – Куда? – В Германию. Или в Прагу. У них два головных офиса. В Прагу даже лучше, город красивый. – Все-таки не Мурманск. – А при чем здесь Мурманск? – Ни при чем. Мы опять замолчали. Я почувствовал, что все напряжение последних дней аккумулировалось у меня в районе речевого аппарата. Я у нее поддержки прошу, а она… Да ей просто наплевать! – Ты ничего не хочешь мне сказать? – Я еще держался. – У тебя был хороший шанс. Ты не мог его упустить. – Ты издеваешься? Ты понимаешь, что через две недели я уеду и целый год меня не будет? Как минимум год?! – Да. И я сорвался. Я выговорил все, что накопилось, упрекал ее в бездушности и безразличии к моей жизни. И еще в эгоизме. Противно было то, что для поддержания ощущения правильности произнесенного приходилось орать. Как только я замолкал, становилось мучительно стыдно, и я снова старался заорать этот стыд. Катя тоже что-то кричала. Когда я брякнул трубку (обозленный тем, что Катерина брякнула ее мгновением раньше), на меня изумленно смотрели две пары глаз: я докричался и до Сереги в его супернаушниках, и до директора в его звукоизолированном кабинете. – Квартиру продаю, – пояснил я, – с агентством ругался. * * * Когда я очнулась, в комнате было тихо. Так тихо, что я не сразу сообразила, что не одна, и громко всхлипнула. И вздрогнула от неожиданности, потому что народ вокруг зашевелился. – Круто, – сказал Сашка, – тебе повезло, что он не на мобилу позвонил. – Что? – Я еще плохо соображала, что происходит, перед глазами вспыхивали красные круги. Сашка куда-то сходил, принес и положил передо мной останки телефонной трубки. – Ты не волнуйся, я починю. Но сегодня мы, похоже, будем пользоваться только базой. На, выпей. Я автоматически маханула прозрачную жидкость, потому что была уверена, что это вода. Оказалось, водка. – На, запей. На этот раз повезло. Сок. Откашливаясь и вытирая слезящиеся глаза, я оглядела комнату. Человек пять с очень встревоженным видом стояли вокруг моего стола, остальные сотрудники столпились в дверях, не решаясь войти. – Да-а-а… А если бы там было окно? – подал кто-то голос. – А если бы там кто-то стоял? – Катька, я теперь с тобой только дружить буду. Я медленно приходила в себя. До такой степени ярости меня еще никто никогда не доводил. Когда Сергей мне заявил, что он едет за границу, я даже обрадовалась. В смысле, вот какая я умная, я это уже и без него знаю. Когда он начал обвинять меня в нечуткости, это я еще выдержала. Но когда он заявил, что я эгоистка, что я всегда думаю только о себе, а он, бедолага, все должен решать за двоих, что мне наплевать даже на то, жив он или нет, что он мог не звонить еще месяц, я бы ничего и не заметила, вот тут в моей психике произошли необратимые изменения. Я ему все сказала. И про заграницу, и про отключенный мобильник, и про его идиотскую привычку кидать свои вещи прямо в коридоре. Видимо, разговор происходил на повышенных тонах, потому что к нам в комнату сбежался весь офис. Видимо, я не очень хорошо соображала, что делаю, потому что трубку положила об стенку. * * * Всю следующую неделю я провел в высшей нервной деятельности: разбирался с увольнением, соблазнял знакомых своим местом в издательстве (должностью, только должностью!), паковал вещи, непрерывно консультировался с новыми нанимателями, пытался выучить необходимый минимум немецких слов. Самым печальным получился процесс продажи машины. Ее пришлось отдавать в нехорошие руки за небольшие деньги. Суета дисциплинировала. Как только я приостанавливался, где-то в районе совести начинало противно чавкать и ныть. Логически рассуждая, я ничего дурного не совершал. Во-первых, я не бросал Катю, а всего лишь ехал в длительную командировку. Это же для ее пользы! Чем лучше положение будет у меня, тем больше я могу дать ей, это же дважды два! Даже дважды один! Во-вторых, мы не муж и жена, я ей обет верности не давал. Я свободный человек и имею право поступать так, как считаю нужным! В-третьих, мы ведь можем перезваниваться, переписываться, перекидываться SMS. Какая разница, в Москве я или в Праге? Логика была безупречная, совсем не понимаю, почему она была бессильна перед этой сосущей тоской. В довершение всего на Москву обрушились грозы. В эту пору года они вообще случались нечасто, а уж в таком количестве и с такой яростью – вообще никогда. Деревья вырывало с корнем. Возле какого-то ночного клуба машину раздавило половозрелым тополем. На МКАДе поток автомобилей останавливался, не в силах противостоять другому потоку – водяному. Как я узнал из газет, на суверенной родине Кати тоже начались природные катаклизмы. Ураган очень странной природы – фронт всего несколько десятков метров – прокатился поперек страны с востока на запад. Если бы я додумался проложить траекторию шторма на карте, то убедился бы, что он двигался по направлению от Москвы к Праге. |