Онлайн книга «Беременность не болезнь»
|
– Наташка ж нам нашла,- я вернулся с добычей, чувство сытости достигло головы и делало меня миролюбиво-благородным, – вот и мы ей найдем. В крайнем случае, меня в аренду сдадим. – Ей «бэ-у» не нужно,- Катя щелкнула меня по носу и демонстративно уселась на колени, мешая пить пиво. – Тогда Марашку, – предложил я первое, что пришло в голову (пива хотелось очень). _Ты гений! – обрадовалась Катя и помчалась к телефону. Я с неизъяснимым наслаждением поднял бокал. – Ты правда гений? – спросила Машка, про которую в суете ужина все забыли. – Тогда отгадай, что такое: не табуретка, а свистит? – Милиционер. – Свисток! – А что, разве милиционер не свистит? Или он табуретка? – Вот непонятливый! Начинался наш с Машкой традиционный филологический спор. Первая неделя на новом месте проходила удивительно однообразно – я пыталась распихать по местам свои вещи. Задача усложнялась тем, что их «место» было неизвестно где и приходилось все по нескольку раз туда-сюда перекладывать. В свободное от этого захватывающего занятия время мы с Машкой паслись у Наташки. Выяснилась страшная вещь – моя никогда не унывающая подруга пребывала в жестокой депрессии. Причину она нам так и не сказала, но было понятно, что это самая настоящая мировая скорбь и шутить на эту тему глубоко непорядочно. Наталья открывала нам дверь, молча шла в комнату, ложилась на диван и принималась рассматривать потолок. В принципе, она принимала участие в беседе, но достаточно односложно. Если мы ей напоминали, то она даже ела, но редко. – Наташка, ты же на скелет похожа! Ешь! – Да? – Наталья рассматривала себя в зеркале. – Ну и ладно… И опять укладывалась на диван. – Наталья, да что случилось? Все же хорошо. Ты хотела, чтобы я приехала, я приехала. Навсегда. Теперь от меня фиг отделаешься. – Ну пусть хоть тебе будет хорошо… – Давай и тебе будет хорошо. Что нам сделать? Ты с кем-то поссорилась? – Это мелочи… – На работе что-то случилось? – Наверняка. – Это как? – Там всегда что-то случается. Вот и сейчас что-то наверняка случилось. – Ты заболела? – Нет. – Тебе можно как-то помочь? – Наверняка. – Как? – Не знаю. Но наверняка можно. О том, что у Натальи есть бойфренд, я знала, но видела его только мельком. Он жил у себя, а если и оставался у нее ночевать, то очень поздно приходил и очень рано уходил. Короче, мы не пересекались. – Ты с Андреем поссорилась? – С каким Андреем? – Не придуривайся. – На свете много Андреев. Со всеми не перессоришься. – Наташка! Я не могу тебя такой видеть. – Отвернись. На третий день депрессии мы обнаружили, что Наталья отключила все телефоны. На вопрос, зачем она это сделала, ответила очень лаконично: – Звенят. И повернулась к стенке. Я позвонила ей на работу и выяснила, что во вторник Наталья по телефону сообщила: – Не ждите меня неделю. И пропала. Больше никто о ней ничего не слышал. В пятницу я поняла, что нужно спасать человека, и мы с Сергеем подумали, что раз она нас поженила, то и мы ей должны сделать что-то хорошее. Например, найти ей мужа. Или хотя бы любовника. Ну, в конце концов, и Марашко сойдет! * * * – Шура, – сказал я, как только Марашко поднял трубку, – как ты относишься к любви? – Очень серьезно, – очень серьезно ответил поэт и начал декламировать. – «Вот и все, весна настала, одуванчики желтеют…» Стихотворение было прочувствованное, про любовь и весну. Я даже заслушался. – «…Что-то капнуло за ворот, – напевно закончил Шура,- вот и птицы прилетели». (Строки взяты из стихотворения Александра Мурашко.) – М – да, – очнулся я, – романтика. Значит так, нужно спасти человека. – В рот? – Что? – Я говорю, искусственное дыхание будем делать изо рта в рот? – Как хочешь. Но человека спасти надо. Помнишь Наташку? – Ха! Да я помню всех Наташек в Москве. Перечисляю… – Не нужно. Помнишь Наташку, которая была свидетельницей на нашей свадьбе? – Это с которой ты стриптиз танцевал? Я похолодел. У меня было не так много уверенных воспоминаний о собственной свадьбе. Я уже хотел пуститься в осторожные расспросы, но вовремя вспомнил, с кем разговариваю. – Шура, – разозлился я, – не дури голову, дело серьезное. – Да мне-то что, – согласился Марашко, – а вот Катька твоя плакала. С большим трудом удалось добраться до сути дела. К моему удивлению, Шура не сразу загорелся идеей, а начал что-то мямлить про занятость на работе. Это совсем на него не похоже. Слушая невнятные возражения, я сообразил, в чем проблема, – ухаживание за такой дамой, как Наталья, требовало расходов, а поэты в наше время не слишком обременены средствами к существованию. – Расходы беру на себя, – сказал я. – При чем тут это? – обиделся Марашко, но заметно пободрел. – Хотя не помешает. Но обещаю: если она окажется женщиной моей мечты и владеет урановыми шахтами, то сразу все верну. В том числе и ту сотку, что занял у тебя пять лет назад. Я тогда торговал себе «узи»… – Оставь ее себе. Вместе с «узи». А Наташку чтоб завтра же развлек! – Но… – Иди к черту! Достал уже! – Послушай… – Наслушался! Я швырнул трубку. Надоело каждую минуту понимать, что предьщущие тридцать секунд мне вешали лапшу на уши. Марашко немедленно перезвонил. Я отрубил мобильник. Тут же зазвонил домашний. – Коша,- попросил я, – если Марашко, скажи, что меня вторые сутки дома нет. Катя странно покосилась на меня, но телефон взяла. – Шура? Привет! А его дома нет… Что? Где? И чего он хочет? Катя, давясь от смеха, зажала трубку рукой и прошептала: – Он говорит, что вы у него третий день бухаете, ты выбросил кольцо в окно, заперся в туалете и не хочешь с ним разговаривать. Просит, чтобы я тебя уговорила с ним пообщаться. Я с недовольством протянул руку. Беременная супруга хмыкнула. Пришлось вставать и идти. |