Онлайн книга «Тольтекское искусство жизни и смерти»
|
– Пока не будет готов? – резко спросила она. – Хочешь сказать, он еще не закончил? – Что? – в замешательстве пробормотала Сарита. Как может это существо помочь ей вернуть сына? Что она может о нем знать? – Нет, – сказала она, стараясь справиться со своим смятением, – он еще не закончил. Не довершил свою работу. – И что это за работа? Вот это да! Сарита подивилась: это создание ничего, оказывается, не знает. Но на душе у нее стало теплеть оттого, что она вернула себе инициативу. Мигель должен продолжить свои странствия, вести свои важные разговоры и, в конце концов, соединиться с самой Землей. Это ведь ясно! Он – вестник. Это его предназначение, как и многие другие дела. Его видение растет, расширяется – оно не должно сейчас оборваться. – Он трудится с нашей всеобщей матерью – и труд этот он еще не закончил, – объяснила Сарита. – Мне она не мать, – обеспокоенно сказала женщина. – Он делится своей мудростью, щедро отдает другим… – Кому отдает? Тебе? – Миру! Он еще не окончил свою миссию вестника… – Ты хочешь сказать – ему еще нужно какое-то время побыть твоим заботливым сыном? – Ему еще нужно какое-то время побыть… самим собой! Призрак беззвучно двинулся к старушке, дохнув ей в лицо холодом. – А разве он не на сто процентов тот, кто он есть? – Вы можете мне помочь или нет? – вне себя выкрикнула Сарита. – Он должен вернуться ко мне… в наш мир. Прелестное существо коротко вздохнуло и наклонилось к старушке, внимательно рассматривая ее. – Тебе нужна моя помощь? – только и сказала она. – Мне нужны ваши знания. Красавица снова вздохнула – теперь как будто прошипела, а в темнеющем небе сверкнула молния. Глаза ее вспыхнули красным цветом, который сменился нежнейше-карим. Женщина засмеялась, волосы ее развевал этот удивительный ветер чувств, поднимаемый, кажется, только ею. – Подумать только! – снова прошипела она. – Глядя на тебя, можно было ожидать беды! А ты, оказывается, совсем безобидная. Да мы с тобой одной крови, vieja! [9] Ты мое подобие, сестрица. Будь моим желанным гостем. Хочешь знаний – я тебя забросаю ими! – Можешь называть меня матерью Саритой, я ведь старше тебя. А у тебя есть имя? – Я тоже старая. Старше тебя, Сара… Сара, – существо отчетливо выговорило древнее имя со священными корнями, смакуя его звучание. Потом помолчало, разглядывая лицо старой женщины. – Сара, – снова прошептала она. – Впечатляет. Заслуженное имя. По такому случаю возьму-ка и я себе имя, которое будет мне впору. Сарита ждала, перебирая в уме: какими только именами люди не называли это создание на протяжении тысячелетий – и священными, и похабными. – Как меня называть? – громко вопросила красавица. – И на каком изысканном языке? Может быть, на твоем? – Ее лицо сначала выразило беспокойство, потом веселье и, наконец, решимость. – Зови меня La Vida [10]. Она бросила взгляд на дерево у горизонта и, усмехнувшись, вся преобразилась. – Да-да, – вздохнула старушка. – Жизнь. Кажется, это создание замахивается на то, что ей не по силам. – Или… Пожалуй, нет. Думаю, La Luz [11] лучше подойдет. La Luz? Опять пальцем в небо. Вообще-то, света в этом уголке маловато. Сарита согласно кивнула. – Почему бы и нет. – Нет, – сама поправилась женщина. – La Verdad [12]. Зови меня так. – Как скажешь. Покачав головой, Сарита потянулась за сумкой. – Постой! – Призрак завертелся на месте, всклубив краем платья пепел с земли. – Мне нужно величественное имя! Романтичное! Называй меня La Diosa! [13] «Ну да, конечно, – подумала Сарита. – Как не наречь себя богом, когда живешь только спесью и заблуждениями?» Когда-то ей рассказывали про один модный ночной клуб с таким названием в Гвадалахаре – там женщины плясали полуголыми на сцене, стыд-то какой! Она представила себе эту картинку, и ей стало смешно. – У меня уже голова от тебя закружилась, – со вздохом пожаловалась Сарита. – Ла такая, ла сякая, ла-ла-ла. – Перед глазами у нее все стояли эти нагие девки из стрип-клуба, и ее так и подмывало подразнить это самонадеянное создание. – Может, просто Лала? Шикарное имя. Рыжеволосая повернулась и уставилась на нее. Сарита осеклась: уж не обидела ли? – Ну, в имени Лала – и что-то светлое, и живое, – сказала она, чтобы исправить положение. – Я – La Diosa, – заявила ее собеседница как о деле решенном и натянуто улыбнулась. – Но поскольку в этом начинании мы сестры, полагаю, что могу позволить тебе звать меня как-нибудь… живенько. – Вот и славно. Тогда с чего начнем, Лала? Мне нужно подготовиться? – Ничего не нужно, дорогая. Давай обратимся к памяти, этой княгине истины, – пусть она проложит нам путь! – Но ведь память… – Я знаю все, – перебила ее Лала. – Не забывай об этом. Если ты не будешь мне доверять, мы ничего не найдем – ничего, кроме света, движения… и беззащитных почек на безымянном дереве. Сарита попыталась поточнее вспомнить, что Мигель говорил о памяти, но ничего не всплывало. Она не успела поразмыслить над тем, что плохого в почках на дереве, – ее новая знакомая быстро и бесшумно приблизилась к ней и снова устремила свой взгляд прямо ей в глаза. – Мы воскрешаем видение, – торжественно произнесла она. – Мы возвращаем моего сына, – поправила ее Сарита. – Какой счастливый случай, – тихо откликнулась Лала. – Решение находится в сфере моего разумения. – Она не отводила от Сариты пронзительного взора. – Ты правильно поступила, что отыскала меня. – На самом-то деле… – начала Сарита, но Лалу было не перебить и от взгляда ее не спрятаться. – Тебе следует проявлять уважение. – Вот как? – Имей в виду: умения мои, приемы и правила ни с чем не сравнимы. Слушай меня. «Слушай, но не верь», – напомнила себе Сарита. – Слушай и повинуйся, – последовало еще одно указание. Сарита твердо решила остаться в этом глухом уголке, кто бы ни был ее спутником. Она не уйдет отсюда, пока не достучится до сына. |