Онлайн книга «Здесь вам не причинят никакого вреда»
– А Вислощек в мешок попался, – радостно наябедничал он. Курсантка цапнула Ухокрута за свободное ухо и водворила к сотоварищу. – А где у нас Кривонос затаился? – громко спросила она. – Кто-нибудь знает? – Я знаю! – подскочил Полуглаз, прятавшийся под шкафом. – Он за холодильником схоронился! Ой-ой! Мари подняла потяжелевший мешок и неслышно шагнула к холодильнику. За ним возились и постукивали. Позицию барабашка выбрал идеальную – с какой бы стороны курсантка не зашла, он мог сбежать в противоположную. Но Мари уже овладела секретным оружием охотников на барабашек. – Интересно, – протянула девушка, – а что Георг хранит за холодильником? – Два носка разного цвета, чистых, штопаных, – тут же отозвался Кривонос. – Пистолет табельный ржавый. Бутерброд с сыром засохший, надкусанный… Эй! Эй! Очутившись в мешке, Кривонос повел себя так же, как и предыдущие задержанные, – замолк и перестал шевелиться, словно его выключили. Мари поставила мешок с добычей на стол. – Ловко ты их, – сказал Георг. – Я больше одного за раз никогда не ловил. Мари качнула бровями. Старший инспектор раскрыл мешок. Три с половиной пары глаз уставились на него. – Кстати, – сказал Георг, – а где Твердолоб? Почему не пришел? Семь глаз синхронно моргнули, но ничего не ответили. – Что такое? – нахмурился полицейский. – Дык а что Твердолоб? Твердолоб он Твердолоб и есть. Твердолоб-то? Да он эта… Он че? Он ниче… Лоб у него твердый, да… Твердолоб он, вот ведь петрушка какая… – С этой минуты сведения о своих снова считаются информацией, – вдруг сказала Мари. Инструктор недоуменно глянул на курсантку, но барабашки уже включились: – Загрустил Твердолоб, затосковал, закручинился! Кто-то в его доме завелся, прямо в соседнем подъезде. Кто-то не из здешних мест, а откуда – непонятно. Залетный это, вот что я вам скажу! И что творит, что творит – жуть! А зубы-то какие, ей-ей, не приведи леший с такими зубами повстречаться… – Зубастый, значит? – сказал Георг. – Ох, зубастый! – Залетный, говорите? – Точно залетный! И беспредельщик! – Что ж вы, половики говорящие, сразу не сказали?! – А не могли мы, гражданин начальник. Не было никакой такой у нас возможности. Не велели нам. Грозились, ежели скажем, то все. – Что «все»?! Кто грозился? – Да вы же сами и грозились, – сказала Мари. – Вы им запретили о своих говорить, вот они про Твердолоба и не могли сказать. – Она тебя заложила, – сказал Ухокрут. – Да что ж я совсем… – расстроился инструктор. – Ну нельзя же так… Эй, вы, четверо, марш к Твердолобу, за руки, за ноги его – и сюда! Георг вытряхнул осведомителей из мешка, и они гурьбой полезли в первый чулан. Уходивший последним Кривонос оглянулся. – Этот полицейский нас мешком стращал, – доверительно сообщил он Мари и исчез за дверью. Курсантка оглянулась на инструктора. Тот уже наполовину скрылся за холодильником. «Носки? – удивилась Мари. – Бутерброд? Ах да…» – Вот он! – воскликнул Георг, выбираясь наружу с ржавым пистолетом в руке. – А я уж его искал, искал… Почему он там оказался? – Не знаю, – сказала Мари. – А почему они так мешка боятся? Это какой-нибудь особенный мешок? – Да нет, обычный мешок, – ответил инструктор, с любовью гладя обретенное оружие. – Из-под сахара. Это неважно, они все мешков боятся – и барабашки, и сюдатники, и глотатели… – Значит, чтобы поймать кошмар, достаточно мешка? – Что? Нет, конечно. Нужна еще твердая уверенность в том, что кошмар можно поймать мешком. – Но у меня такой уверенности не было, – подумав, сказала Мари. – А причем тут ты? У кошмара должна быть уверенность, что его можно поймать мешком. – Ага… А кошмары в этом заранее уверены? – Только те, кого уже ловили. Остальных тебе сначала придется в этом убедить. – А как? – Ну, для начала ты должна быть уверена, что сможешь поймать кошмар мешком. Мари показалось, что она продолжает говорить с барабашками. – Что-то я не пойму… – В этом и состоит сложность нашей работы, – сказал Георг и передернул затвор. Из пистолета выпал патрон. В первом чулане застучало, загремело, закряхтело, шваркнуло по стенам. – Несем, несем, гражданин начальник! Все как ты приказал, за руки, за ноги! С этим хоровым докладом Кривонос, Ухокрут и Полуглаз внесли в комнату Вислощека. – Это же Вислощек, – сказал Георг. – Он, он! – радостно подтвердили барабашки. – Он, ирод! – А Твердолоб? – Шустрый шибко этот Твердолоб, не ухватишь. Мы только его за руки, за ноги, а он руки в ноги и усвистал. – А Вислощека вы зачем притащили?! – Так что ж нам, с пустыми руками возвращаться? – удивился Кривонос. – А ну как ты опять осерчаешь? – рассудительно добавил Ухокрут. – Того не поймали, так хоть этого сдадим, – сказал Полуглаз. – Может, какая поблажка и выйдет, – завершил коллективную объяснительную Вислощек. «Вот, значит, как оно происходит, превышение служебных полномочий», – поняла Мари, глядя на инструктора. Лицо Георга приобрело цвет, достойный картины талантливого импрессиониста, а кулаки его сжались с таким хрустом, что девушка испугалась, что они поломаются. Судя по всему, четверка изобретательных осведомителей была жива только потому, что полицейский пока не выбрал способ их умерщвления – расстрелять из ржавого пистолета, утопить в кастрюле или повесить на оконных рамах. Мари уже прикидывала, как бы ей провести подсечку с ударом в солнечное сплетение и заламыванием рук так, чтобы не уронить достоинства старшего по званию перед гражданскими лицами. Но тут дверь первого чулана чинно открылась и вошел барабашка с высоким гладким лбом. – Приходят, не подготовившись, – сказал он, кивнув на конкурентов. – Нет чтобы все сначала повызнать. – Вот он, Твердолоб, вот он, саботажник… – завели было Кривонос с компанией, но Георг грозно на них шикнул. Твердолоб тщательно протер лапками залысинки и вытащил из складок шерсти обрывок газеты. – Значит, так. За утекший период забубенено непотребств – пять штук. Оглоушено непорядков – восемнадцать. Беда полная – в восьми местах. И по мелочи – много с хвостиком. Георг, не обращая внимания на недовольный гул остальных барабашек, приказал: |