Онлайн книга «Здесь вам не причинят никакого вреда»
– Не… проч… ность… Проз… рач… ность… Курсантка напрягла зрительную память и прищурилась. – Немного прозрачнее стал, – решила она. Георг взмахнул рукой, как пловец стилем «кроль», и устремился назад к офису, по дороге забирая немного вправо. Возле городского фонтана («Терпящий мальчик», начало XX века) он снова повернулся к стажерке. – Кусочек отвалился, – сообщила Мари. – Зато теперь он не такой прозрачный. Георг резко повернул под прямым углом. Так они бегали довольно долго и по довольно сложной траектории. Время от времени шеф останавливался и уточнял степень прозрачности зуба. Когда привалы стали слишком часты, Мари предложила: – А давайте я без вас? Принцип я поняла. Нужно определить направление, в котором зуб становится менее прозрачным. Это и будет направление на Кококлокля, – она посмотрела на крохотную округлую ледышку. – То есть на то, что от него, горемыки, осталось. – Умница… девочка, – смог сказать старший инспектор и повалился на скамейку. Через несколько минут Мари вернулась. Георг дышал уже почти нормально, только все время вытирал лицо рукавом. Стажерка показала инструктору платок с продолговатым влажным пятном посередине. – Не успели, – инструктор печально снял фуражку и вытер ею лоб. – Давай сюда платок. Девушка решила, что теперь шеф начнет вытираться платком, но Георг свернул его и сунул в карман. – Что ж, – сказал он, – мы сделали все, что могли… – Пока мы смогли только определить направление, – сказала курсантка. – Строго на северо-северо-северо… – В смысле на север? – …северо-восток. Это не совсем север. Вот, смотрите, я проложила азимут. Мари вынула из рукава карту города. Георг посмотрел на прямую линию, проведенную твердой девичьей рукой, потом поднял голову и вгляделся в даль. Азимут проходил строго по главному проспекту города – прямому, широкому и наводившему на мысли исключительно о светлом будущем. И уж никак не на мысли о темных закоулках с затаившимися пожирателями кококлоклей. – Уверена? – Как в себе самой! – отрапортовала курсантка. – У меня два зачета по учебно-боевому ориентированию в Сосновой роще. Георг уважительно пошевелил усами. В полицейской школе Сосновая роща издавна считалась гиблым местом. Несмотря на небольшое количество сосен, сориентироваться в них и уложиться в норматив удавалось лишь одному из десяти курсантов. – А почему два? – Экзаменационная комиссия заблудилась, а я их вывела. Георг энергично зевнул и поднялся со скамейки. – Тогда пойдем. К лесной старице полицейские вышли ровно в 13 часов 13 минут. «Нехорошее время», – автоматически отметила Мари, рассматривая нехорошее место. – Искупаться бы, – медленно сказал Георг. – Я купальник не взяла, – медленно сказала девушка. Долгое пешее путешествие и ее ввело в состояние философской задумчивости. Большую часть пути они прошли молча. Инструктор первый час зевал и ворчал, потом только зевал, а потом просто брел, наводя на размышления о бренности всего сущего. – Жаль, – сказал Георг. Мари слегка покраснела. Они посмотрели на покосившийся домик лесника. Выбитые стекла, почерневшие от дождей деревянные стены, прохудившаяся крыша. Домик напоминал заброшенный много лет назад офис Георга и выглядел нежилым даже для ночных кошмаров. – Я тут подумал, – сказал инструктор. – Может, Омордень ночью действительно съел Кококлокля здесь, но с какой стати ему быть здесь сейчас? Жаль, что я это тут подумал, а не в офисе. Зря тащились в такую да-а-а-а… – А вдруг? – спросила курсантка. – …а-а-убедила, – завершил зевок Георг, – Оставайся здесь, наблюдай за обстановкой, и чтобы ни одна мышь не проскочила незамеченной. А я обойду дом по-а-о-у периметру… Пока Мари дожидалась начальника, мимо нее проскочило три мыши. Все они были замеченными и, как показалось девушке, страшно перепуганными. Вскоре и сама Мари начала беспокоиться – настолько, что, презрев инструкцию и прямой приказ непосредственного начальника, покинула пост и отправилась на поиски. Начальника она обнаружила ровно посередине периметра. Георг внимательно жмурился, бдительно сопел и выглядел довольным жизнью. Лопухи, в которых устроился инструктор, покачивались под легким ветерком, отгоняя от лица полицейского мух. Мари достала из сумки термос, налила в крышку кофе и заколебалась. Вылить кофе в начальника или на него? Благоразумие и здравый смысл взяли вверх, и Мари выпила кофе сама. Потом нагнулась к уху Георга и громко зашептала: – Пых-пых-пых! Заберу-заберу-заберу! Утащу-утащу-утащу! Инструктор вскочил, – разбрасывая лопухи, завертелся, наткнулся взглядом на стажерку. – Что это было? – Пыхталка. – Какая Пыхталка?! – Ну такая… лохматая. Я ею в детстве сестру пугала. Правда, по правилам нужно еще за бока щекотать… – Щекотать за бока?! – Георг схватился было за ребра, но спохватился и перестал хвататься. – Черт знает что. Пыхталку какую-то выдумала… Полицейский подошел к берегу и в каком-то смысле искупался – стал на четвереньки и сунул лицо в воду. Вернулся Георг с лицом, покрытым мокрой зеленой ряской, но ничуть не менее сонным. – Доложи обстановку, – приказал он и зевнул. Мари доложила. – Хорошо, – сказал Георг, – только быстро. Я зевал, ничего из твоей трескотни не понял. Скажи просто – никто не входил, никто не выходил? – Нет. То есть да. В смысле да, никто не входил, нет, никто не выходил. – Ну и славно. Можем пока… это… – Георг снова зевнул. – Почему спать? – Мари возмутилась в пределах субординации. – Нам же преступника нужно брать с поличным! – Кто сказал «спать»? Ты сказала «спать»? Оно, конечно, нельзя-а-а-ау. Но я-а-ау… – Не спать! – Мари поняла, что в пределах субординации она не удержит начальника от повторного сна. – Сосредоточиться! Действовать по плану! Кстати, а какой у нас план? – План? Ну схожу в дом, посмотрю, что там и как… – Может, сначала группу поддержки вызовем? Пожарных, скорую, спецназ… Георг умудрился сморщиться, не прекращая зевать. – Хотя бы спецназ? Шеф продолжил зевание, но уже с оттенком брезгливости. – Тогда хотя бы Школу по тревоге поднимем? Георг с лязгом сомкнул челюсти и сказал: – Не будем мы никого поднимать. Пусть хоть кто-нибудь сегодня выспится. |