Книга Прекрасный секрет, страница 37 – Кристина Лорен

Мне потребовалось три секунды, чтобы решить:

– Закажем.

С широкой улыбкой она взяла из моих рук ключ от номера, и мы вошли. Она сбросила туфли, прыгнула на кровать и уткнулась лицом в подушку.

– Черт, они перестелили белье. Подушка не пахнет тобой. – Она перевернулась на спину, прижимая ее к груди. – Надо сказать им, чтобы завтра постель не трогали. – А потом, подражая моим интонациям, она добавила: – Прекрасная мысль, – и решительно кивнула. Я заулыбался. Улыбнувшись мне в ответ, она потянулась за меню, лежавшем на прикроватной тумбочке. – Чего тебе хочется?

Я прислонился к столу, наблюдая за ней. Мне так нравилось видеть ее в моем номере, на этой кровати, такую расслабленную и уютную… мою девушку.

Усевшись и расшнуровывая туфли, я пробормотал:

– М-м-м, может быть, бургер?

– Ты у меня спрашиваешь? – Она взглянула в меню. – Да, есть. Чизбургер и картошку фри?

Она бросила меню на пол и подняла трубку телефона. Я услышал тихий голос на том конце провода, и Руби захихикала, закрывая ладонью микрофон. С притворным возмущением она сказала:

– Они назвали меня миссис Стелла.

Я улыбнулся, снимая туфли. Миссис Стелла – это моя мать или, в течение какого-то времени, Порция. Это жизнерадостное создание, которое раскинулось на моей кровати в задравшейся юбке, обнажившей стройные бедра, никак не могло быть «миссис Стеллой».

Но в этом-то вся проблема, не так ли? Я все время думаю, что Руби слишком веселая, слишком хорошенькая, слишком авантюрная для таких, как я. У меня имелось представление о том, чего я заслуживаю, о том, кому я мог бы понравиться, и это не Руби.

Если бы она услышала мои мысли, уверен, она бы вырвала телефонный провод из стены и швырнула аппарат мне в голову.

Я слушал, как она заказывает еду, а потом вешает трубку. Так обыденно, так легко, так спокойно. Мои плечи расслабились, живот перестало сводить.

Она похлопала по кровати, приподняв брови и соблазнительно улыбаясь.

– У нас есть сорок минут на то, чтобы пошалить.

– Руби… – начал я.

Улыбка на секунду соскользнула с ее губ и затем снова вернулась.

– Почему ты так боишься оказаться со мной в одной постели? – спросила она, и я почувствовал напряжение в ее голосе. – Я не собираюсь похищать твою добродетель, честное слово.

– Дело не в этом, я… – Я умолк, развязывая галстук и вешая его на спинку стула. Всегда, когда мне хотелось объясниться, сказать что-то важное, что-то личное, мои мысли разбегаются в разные стороны. Вот почему с Порцией я давно оставил эти попытки.

Я знаю, что мне надо прекратить сравнивать все на свете со своим браком. Руби пытается помочь мне понять себя самого, и я должен дать ей эту возможность.

Новые отношения. Новая модель.

– Скажи мне.

Я закрыл глаза и попытался подобрать слова.

– Я чувствую, что только-только переварил мысль о том, что мы с тобой вместе со всеми вытекающими, и вот мы уже в гостинице, в номере с кроватью. Мне хочется думать, что в обычных обстоятельствах я бы несколько раз пригласил тебя на ужин, поцеловал в дверях и был бы более сдержанным в действиях. По крайней мере, так поступил бы восемнадцатилетний я, – объяснил я, беспомощно хмыкнув. – А вот мы здесь, я уже трогал тебя внутри, и все, чего мне сейчас хочется, – это присоединиться к тебе и избавиться от напряжения, которое я испытываю весь день. Полагаю, дело в том, что мне странно от того, как тело и сердце опередили мой разум.

Руби встала на колени и переместилась к изножью кровати. Протянула руку, скользнула пальцем в петлю на поясе брюк и потянула меня к себе.

– Почему люди ведут себя так, будто сердце и тело – не часть разума?

Она расстегнула верхнюю пуговицу моей рубашки и перешла к следующей. Потом еще к одной. Мою кожу покалывало под ее пальцами.

– Когда ты хочешь меня, – начала она, – это твой разум. Когда ты чувствуешь, что тебе приятно со мной, угадай, что это? – Она взглянула на меня с милой улыбкой. – Тоже разум.

– Но ты понимаешь, что я имею в виду? – шепотом спросил я. Наши лица находились в паре дюймов друг от друга; мне надо слегка наклониться, и я ее поцелую. – Я беспокоюсь, что ты так молода. Что я неврастеник. Как отключиться от всего этого?

– На самом деле, – сказала она, с притворной серьезностью сдвинув брови, – я думаю, что тебе будет проще, когда мы вернемся домой. Когда все будет происходить на твоей территории, по твоим правилам. Мне кажется, самое трудное для тебя – оказаться вне привычной среды, и впридачу я – еще один элемент хаоса.

Ее слова помогли мне расслабиться, заставив отступить растущую волну беспокойства.

– Ты уверена, что тебе не шестьдесят лет и что твой вид – не заслуга пластического хирурга? Ты мудра не по годам.

– Абсолютно уверена, – улыбнулась она. – А еще я уверена, что ты не должен делать то, чего не хочешь, Найл. Нет так нет.

Я взглянул на ее шею в том месте, где бился пульс, и представил, каково это – прижаться сюда губами.

– Я вполне уверен… Я имею в виду… – Я вздохнул и расстроился. Наконец сказал: – Хочу.

Руби хихикнула, упала навзничь на кровать и потянула меня за собой. Мы упали на кровать, матрас под нами спружинил, и я откатился в сторону, снимая рубашку. Она закинула на меня ногу и прижалась так, как будто это было для нас самое привычное дело.

Я уставился на сплетение наших тел, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Смотри, как мы подходим друг другу, – тихо сказала Руби. – Подумать только, я наконец оказалась с тобой в одной постели. – Она протянула руку, разглаживая складки на моем лбу. – На самом деле мне хочется пообниматься и поболтать. Мы можем не раздеваться до ужина. И после тоже.

Я улыбнулся и провел ладонью по ее животу.

– Расскажи мне о своей семье.

– Ну… – Ее пальцы скользнули по моей шее и запутались в волосах. – У меня есть брат-близнец…

– У тебя есть брат-близнец? – переспросил я. Как я мог целовать ее, наблюдать, как она доводит себя до оргазма, ласкать ее и провести последние пять дней, не зная таких основных сведений?

– Да, он учится на врача в Калифорнийском университете. Его зовут Крейн.

– Крейн? Редкое имя.

– Все называют его по фамилии – Миллер, но ты прав. – Она задумчиво погладила меня по голове. – Он душка.

– А твои родители?

Она заглянула мне в глаза.

– Они живут в Карлсбаде – это к северу от Сан-Диего. Кажется, я уже говорила, что они оба психотерапевты.

Я отодвинулся, чтобы рассмотреть ее получше.

– Как это возможно? Твои родители – психотерапевты, а ты такая… нормальная?