Книга Хафиз и пленница султана, страница 63 – Самид Агаев

– О Аллах, что за страсти ты нам на ночь глядя, рассказываешь – недовольно воскликнула Марьям.

Али виновато развел руками.

– Ничего другого мне в голову не пришло.

– И как нам спать теперь после этого.

– С тобой парень теперь уже точно никто не ляжет, – добавила Айдолу.

– Да я вообще то и не рассчитывал, – смутился Али.

– А мы рассчитывали, – сказали девушки. – Но теперь не обессудь, слишком много совпадений. И вообще, как-то нам с вами не повезло. В кои веки послал Аллах мужиков, так один страху нагнал, другой сидя за столом засыпает.

Али бросил взгляд на товарища, и увидел, что у того действительно туманится взор, и он начинает клониться головой долу.

– Мой друг устал после долгого пути, – виновато сказал Али, – да и выпил он многовато.

– Вот это я больше всего ненавижу в мужиках, – заметила Марьям, – прийти на свидание, поесть, напиться и захрапеть, и никакой ответственности перед девушкой. Ублажай его, понимаешь, весь вечер. А потом всю ночь слушай его храп.

– Но он же еще не храпит, – возразил Али.

– Ну, за этим дело не станет – заметила Марьям.

– Зинат, – сказала она, – проводи этого уруса до постели, простим его пренебрежение к нам, ради нашей Лады. А ты парень продолжай свой рассказ, поскольку теперь ни одна из нас с тобой спать не ляжет из опасения за свою жизнь, будем бодрствовать до утра.

– …И тогда юноша стал рыть яму посреди комнаты, чтобы спрятать тело зарезанной девушки, – продолжил Али, глядя, как уводят его друга.

– Налить тебе вина, – предложила Айдолу.

– Конечно, – сказал Али, – чего уж теперь, снявши голову, по волосам не плачут.

– Это ты сейчас на что намекаешь, – встревожилась Марьям.

– Ни на что, просто пословица такая, русская.

– Ну не знаю, – недоверчиво произнесла Марьям, – слишком много совпадений.

– Продолжать дальше, – поднося к губам чашу, спросил Али.

– Продолжай.

Сделав глоток вина, Али поставил чашу и продолжил свой рассказ…

Егорка проснулся в объятьях Зинат. Стоило ему шевельнуться, как она тут же проснулась. За окном было еще темно. Зинат принялась ласкать его. Егорка попытался высвободиться.

– Ночь была волшебной, – сказала она.

– Уже поздно, – осторожно сказал Егорка.

– Напротив, еще очень рано, – покрывая его лицо поцелуями, сказала Зинат.

– Я в смысле – уходить пора.

– Успеется.

– Потом будет поздно.

– Хорошо, значит, останешься.

– Нет, нам нужно идти.

– Успеется.

– Скоро рассветет.

– Это ничего, охрана до обеда спит.

Но Егорка поднялся.

– Где Али, – спросил он.

Зинат пожала плечами.

– С девушками, наверное, где же еще.

Проводи меня пожалуйста к нему.

– Как пожелаешь, – ответила девушка.

Али по-прежнему находился в обществе Марьям и Айдолу.

Они радостно приветствовали вошедших.

– А ты, что же не ложился спать, – спросил Егорка.

– Нет, друг мой, и всему виной мой длинный язык, – ответил Али, – Я, как Шехерезада рассказывал этим гуриям сказки.

«Гурии» засмеялись.

– Однако уже светает, – сказал Егорка, – нам пора уходить.

– Он прав, – обращаясь к девушкам, произнес Али, спасибо вам за гостеприимство.

– Давно она ушла? – спросил Егорка.

Девицы переглянулись.

– Месяц уже прошел, а может, и больше, – ответила Зинат.

– Где ее искать-то теперь?

– Давай скажем уже, – вмешалась Марьям, – Видишь, как переживает. Мне бы такого братика. И собой хорош.

– Чего вы хотите мне сказать? – подозрительно спросил Егорка.

– Здесь твоя сестра, – бросила Айдолу.

– Как здесь? Где она? Скажите.

– Сядь, не суетись, – сказала Айдолу. – Она здесь, но не здесь, не в крепости.

Она в Нахичевани, прислала нам недавно подарки. Она в большом порядке, дом купила. Видать, Узбек ей не только свободу дал, но и денег в дорогу. В гости приглашала. Да мы боимся выйти отсюда, вдруг обратно не пустят. Куда мы тогда пойдем.

Егорка сидел, не говоря ни слова, только улыбался.

– А что же вы молчали? – укоризненно сказал Али.

– А почему ей все, а нам ничего? – возмутилась Марьям. – И свободу, и денег, и любящего брата. А нас ни одна собака разыскивать не станет. Должна же быть справедливость на свете.

– И что, вот так бы мы и ушли в неведении?

– Ну почему же, мы бы крикнули вам вслед, сверху со стены. На прощание, так сказать. А может, и не крикнули бы.

– А где ее дом, как найти?

– Этого мы не знаем.

– Женщины – это что-то особенное, – сказал Али. – Прощайте красавицы, мы будем помнить вас. Может быть, вы снабдите нас веревкой.

– Это легко. – Айдолу вышла и принесла моток веревки Зинат выйдя на крепостную стену, огляделась и махнула рукой. Друзья последовали за ней. Здесь дул холодный пронизывающий ветер. Держа в руках один конец, Егорка сбросил вниз веревку, а другой конец привязал за каменный выступ в стене.

– Приходите этой ночью, – сказала Зинат. – Мы вам веревку спустим.

Видя, что ей никто не ответил, она добавила:

– А не придете, я сейчас веревку перережу, когда вы будете спускаться. Ну, придете?

– Да, – сказал Али, – Придем.

Они поочередно спустились, помахали девушкам, и, торопясь, стали удаляться от крепости. Девицы подняли веревку и ушли.

В Нахичевани друзья отправились на базар и разыскали маклера по недвижимости. В результате долгой, неторопливой беседы, ознакомившись с предложениями по продаже домов, Али выяснил, кто в последнее время купил дом в городе. Таковых было всего двое: купец, торгующий зерном, и некая молодая женщина, пожелавшая сохранить инкогнито. Али спросил:

– А местонахождение дома она также сохранила в тайне?

Маклер добродушно рассмеялся.

– Ну что ты, как можно сохранить его в тайне, а зачем он вам? Вряд ли она согласится продать его.

Али заявил:

– Прежде, чем купить дом, мы должны на него взглянуть, чтобы оценить качество ваших услуг.

– Ну что же, это разумно, – согласился маклер. – Я объясню вам, как его найти. Сам-то я проводить вас не смогу, у меня здесь встреча с клиентом назначена. Выйдете с базара вот в эти ворота. Попадете на улицу, они идет в обе стороны, вверх и вниз. Вы пойдете направо вверх. Как подъем закончится, вы упретесь в другую улицу. Второй дом по левую руку, белый двухэтажный. Там еще несколько домов выставлены на продажу. Но там все очень дорого, эта улица богатых людей.