Книга Что хочет женщина..., страница 49 – Кэролайн Линден

Шарлотта приподнялась и застыла в экстазе… ее тело сжимало его раскаленными тисками. Когда она обмякла, Стюарт снова перевернул ее на спину, поднял ее ноги и устроился между ними.

Шарлотта чуть приоткрыла глаза:

– Снова?

Стюарт кивнул, задав медленный и ровный ритм.

– Закончить начатое. Только теперь мы сделаем это вместе.

Шарлотта заерзала, но он придавил ее всем телом.

– Я не могу сделать что-то подобное.

Стюарт только ухмыльнулся:

– А мне нравится. Так я могу проникнуть очень глубоко…

Он вошел в нее, чтобы доказать свои слова, и она выгнула шею.

– О… я вижу.

Ее пальцы вцепились в простыню. Он уже чувствовал, как она сжимается вокруг него, и стал двигаться быстрее, выжидая, когда она почувствует себя на грани, прежде чем просунуть руку между их телами. И на этот раз, когда он впал в забытье, то знал, что она последовала за ним.

– Пьетро был стариком, – сказала Шарлотта позже, когда они лежали лицом к лицу. – Он называл себя графом, но в его титуле я сомневаюсь. Уже успел похоронить двух жен и не хотел умирать в одиночестве. Попросил моей руки после того, как Карлос бросил меня в Милане, оставив мне только вещи.

– Кто такой Карлос? – спросил Стюарт, накручивая ее локон себе на палец. Он не мог перестать касаться ее: лица, рук, волос. Она была неотразима, когда лежала на боку абсолютно голая, подложив руку под голову. Одной ночи ему было недостаточно, и все, о чем он мог думать, – как ее удержать.

– Испанец, которого я встретила в Ницце. Он показался мне настоящим мужчиной, и когда он попросил меня поехать с ним в Италию, я даже не раздумывала. Все казалось таким романтическим, и он был прекрасным…

Шарлотта осеклась, и Стюарт мысленно докончил за нее… «любовником». Это была вовсе не та беседа, которую он хотел сейчас вести.

– Я только потом узнала, что французы разыскивали его за контрабанду оружия испанским мятежникам, – продолжила Шарлотта с насмешливой улыбкой. – У меня ужасный вкус в отношении мужчин.

«Был», – хотелось сказать ему.

– И он тебя бросил?

Шарлотта кивнула, перестав улыбаться.

– Без единого фартинга. Еще ночью он был со мной, а утром исчез, прихватив почти все мои драгоценности. Я продолжала жить, словно ничего не случилось, но была в ужасе. Осталась одна в чужой стране. Пьетро меня спас.

– Он, по крайней мере, не был таким глупцом, как Карлос, – беспечно заметил Стюарт, а она улыбнулась, почти застенчиво, словно не так часто получала комплименты.

– Он был щедр и добр, а я была безмерно ему благодарна. Во многих отношениях это были лучшие три года в моей жизни.

Стюарт подумал, что вряд ли выдержит известие о том, что престарелый граф тоже оказался великолепным любовником:

– Брак по любви?

– О, нет, – рассмеялась она. – Брак из милосердия. И я, полагаю, вполне счастливый. Он коллекционировал прекрасные вещи, а я просто была одной из них. Лючия считает, что я была его куклой, его предлогом покупать дорогие шелка, драгоценности и женские безделушки, в которых мужчина не нуждается. У него был удивительный вкус.

Стюарт снова вспомнил про поддельные изумруды, но ничего не сказал.

– Значит, он был хорошим мужем.

– Полагаю. Он был… бессильным. Доктор сказал, что всему виной его сердце, но я думаю, что это легкие. Он постоянно кашлял, а кожа временами синела. Было ясно, что он умирает.

– Это ужасно… – вздохнул Стюарт.

Шарлотта кивнула. Глаза ее стали печальны.

– Пьетро говорил, что ему почти не больно, но когда он оказался прикованным к креслу, было очень трудно.

– Я имел в виду, быть женатым на тебе и в то же время бессильным, – пояснил Стюарт, подавшись вперед и целуя ее. – Я бы уже через месяц перерезал себе горло.

Шарлотта зарделась. Она была такой красивой, когда краснела!.. Стюарт вдруг осознал, что раньше не видел ее такой.

– Но он… возможно, мне не следует говорить, поскольку он мертв. Но Пьетро очень остро ощущал свою потерю. Он не требовал от меня верности. Мало того, наоборот. Ему нравилось… наблюдать.

– И его не хватил при этом удар?

Стюарту стало не по себе при мысли о Шарлотте в постели с другим мужчиной, не говоря уже о том, чтобы кто-то при этом за ними наблюдал. Ему сразу захотелось плюнуть на могилу старого развратника.

– А мужчины знали, что он подсматривал?

Шарлотта еще гуще покраснела.

– Некоторые. Кому-то это нравилось, кто-то хвастался своей мужской силой перед беспомощным стариком.

– Шарлотта… – Он поколебался. – Тебе… тебе это нравилось?

Она снова стала печальной.

– Не особенно. Потому что я знала, что он смотрит, и это становилось спектаклем, долгом, который я ему выплачивала. Он показывал на мужчину и спрашивал, не хочу ли я соблазнить его. Рано или поздно мне приходилось соглашаться. Это стало его единственной в жизни радостью, особенно последние несколько недель. Никто никогда не обольщал меня.

– Итальянцы – сумасшедшие, – объявил Стюарт, решив, что с него довольно. Ее прошлое – это ее прошлое. И никто не в силах изменить его сейчас. Нет смысла волноваться насчет этого, и нет никаких причин узнавать подробности.

– С того момента, как я тебя увидел, я не мог думать ни о чем, кроме того, как обольстить тебя, и если бы кто-то хотел подсматривать за нами, я выколол бы ему глаза.

– Это совсем другое, – смущенно согласилась Шарлотта, обнимая его. – И об этом будем знать только мы с тобой.

«Так будет всегда», – безмолвно поклялся Стюарт.

Она подняла лицо, и он поцеловал ее, а потом прижал к себе. Казалось единственно правильным просто лежать здесь с ней, и Стюарт признался себе, что хотел этого почти так же сильно, как овладеть ею. Для него это было крайне необычным.

– Никто раньше никогда не обольщал меня, – сказала она.

Возможно, если кто-то обольстит ее, она останется с этим мужчиной. Из всех проблем Стюарта отныне самая главная – удержать Шарлотту.

Шарлотта проснулась от прикосновений Стюарта. Она лежала абсолютно неподвижно, расслабленная и еще не проснувшаяся до конца, ощущая, как его пальцы скользят по ее спине. Она чуть приоткрыла глаза. Ее волосы беспорядочно рассыпались по лицу и плечам, а поскольку голова лежала на руке, она могла незаметно за ним подсматривать.

Когда Стюарт поглаживал ее плечо, выражение его лица было открытым и восхищенным. Оно ничем не напоминало самодовольное выражение лица мужчины, добившегося своей цели, триумфально исполнившего потаенные желания. Скорее выражением лица человека, пораженного выпавшим на его долю счастьем.