Онлайн книга «Метро 2033: Край земли. Затерянный рай»
|
«Вы знаете про шноркель?» Перископ не реагировал. Не повернулся ни влево, ни вправо. – Может, от перископа отошли? – предположил Никита, разочарованный отсутствием ответа. – А что вообще такое шноркель? – Эх ты, душа сухопутная. – Самсонов покачал головой. – Это такая труба, грубо говоря. Труба, разделенная на два канала. Ну, или сдвоенная труба, состоящая из двух отдельных труб, что, по сути, одно и то же. Это очевидно. Она служит для работы двигателей внутреннего сгорания под водой. Для забора атмосферного воздуха, для вентиляции, дыхания или заправки продувочных компрессоров, для отвода выхлопных газов. Потому и два канала. В один поступает воздух, из другого прут выхлопные газы. Лодка может находиться на перископной глубине, но дизельный двигатель будет работать [53]. Нацисты под конец той войны больше ста лодок с такой штукой строили, но почти все они так и остались на верфях Данцига [54], а то, глядишь, получил бы Гитлер свою вундервафлю, но не успел, петух австрийский. – Господи, Палыч, что вообще ты несешь? Вода возле перископа заколыхалась, и из нее показалась еще одна труба. Гораздо большего сечения, чем перископная, и поднялась она даже выше, чем сам перископ. – А это еще что? – изумленно выдохнул Никита. Самсонов улыбнулся: – А это ответ на наши вопросы. Это и есть шноркель. Итак, одну проблему мы решили. Люди в лодке от нехватки воздуха точно не умрут. – А как насчет всего остального? – Воды и пищи, полагаю, у них нет. Но это не критично. Проголодаться, возможно, успеют, но не сильно. Мы их вытащим. И все благодаря этой трубе. – Но как? – Дай подумать. – Самсонов почесал голову, глядя себе под ноги. Затем сложил ладони рупором у лица и заорал: – Захар! – Да! – отозвались со стороны тральщика. – Скажи этим бездельникам на корабле, чтоб собрали все мои инструменты, погрузили на шлюпку, спустили эту шлюпку на воду и гребли сюда! – Хорошо! – И поживей! А то я буду ломать им руки и ноги! – Так и передам! – Отлично, отлично… – засопел мичман и принялся снова чесать голову, теперь уже двумя руками. – Так… Так… Нужна солярка. И шланг. Очень длинный шланг. Инструменты… Инструментов в лодке должно было остаться много. Он вернулся к доске и написал: «Где инструменты ремонтной бригады?» – Черт, Палыч, как, по-твоему, они могут на такой вопрос ответить? – скривился Вишневский. – Задай вопрос, на который можно ответить «да» либо «нет». – Ладно… «Инструменты у вас?» Перископ ответил «да». Затем вдруг повернулся и ответил «нет». – И что это, на хрен, значит? – развел руками Самсонов. – Видимо, часть инструментов была в первом отсеке, – предположил Никита. – Зараза… Слушай, а Грищенко, случайно, не в лодке? Вишневский кивнул: – Дементьев говорит, что он остался с Цоем, значит, скорее всего, в лодке. Да он ведь почти живет в ней. – Уже хорошо. Даже отлично. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один матрос хреновый заменяет трактор новый. – Это ты к чему вообще? – Это я к тому, Никита, что Грищенко хреновый матрос. Но великолепный механик. Даже если у них нет нужных инструментов, он болты и гайки зубами крутить будет, это же очевидно. Хотя бы уже потому, что иначе я буду ломать ему руки и ноги. Он меня знает, задница ленивая. К ним подошел Жаров. – Ну, что тут у вас? Никита кивнул на мичмана и усмехнулся: – Наш Аквамен, кажется, опять нашел выход из безвыходной ситуации. – Неужели? – удивился Андрей. – Такое возможно? Мичман что-то писал на доске, и, похоже, это был не один простой вопрос, а целая инструкция. – После того, как он нас вывел из цунами, мне почему-то кажется, что возможно, – с надеждой в голосе произнес Вишневский. – Слышь, Палыч, может, тебе уже пора памятник поставить? – Давно пора, – отозвался Самсонов, что-то сосредоточенно пишущий на доске. – Но дизайн я сам подскажу. Памятник должен быть высотой с Ключевскую сопку. На входе в Авачинскую бухту поставите. И чтоб я одной ногой стоял на одном берегу пролива, а второй на другом. И одной рукой я придерживаю свое хозяйство, которым писаю в океан. Для этого надо продумать систему водопровода в памятнике. Другой рукой я показываю палец океану. И пусть следующее цунами знает, с кем оно тут будет иметь дело. Жаров поморщился: – Какой же ты все-таки больной придурок. – Мда… ребятки. Я от вас капельку почтения никак не дождусь, хотя и спас ваши диктаторские задницы сегодня. А вы про памятник… Пустые обещания. Популизм, я бы даже сказал. Это же очевидно. Он отшатнулся от школьной доски и внимательно посмотрел на то, что написал: «Отсоедините воздушный патрубок шноркеля от дизеля. В него мы опустим вам шланг и подадим солярку. Отсоедините выхлопной патрубок шноркеля и подсоедините его к системе продувки балласта. Грищенко знает, как это делается и где отсоединять». Подумав немного, мичман дописал в самом низу: «А то я буду ломать вам руки и ноги». – Зачем выхлопной патрубок соединять с системой продувки? – спросил Никита. – Когда они запустят двигатель, компрессоры начнут качать воздух, но выхлопные газы в это время уже будут потихоньку выдавливать воду из балласта. Это поможет сэкономить время и топливо. – Но у них там освещения нет. Как они в темноте все это сделают? |