Онлайн книга «Жрица Итфат»
|
– Почему именно с голубой каемочкой? – У нас так говорят. Это когда все желания и капризы исполнены, и хотеть больше нечего, начинаешь еще больше капризничать: хочу голубую каё-ё-ё-мочку-у-у! – Ой, как вкусненько! Что это? – Это халва, это лукум, а это щербет. Пока хватит, а то объедимся. В следующий раз что-нибудь еще придумаю. – К этим сладостям чая не хватает, – сказала Итфат. – Я угощу тебя популярным у нас напитком. На этот раз жрица уже уверенно подошла к цилиндру, слегка наклонилась, опустив голову, а затем одним движением вскинула руки до уровня плеч, согнув их в локтях, и распрямилась. Из цилиндра незамедлительно выдвинулись сегменты с двумя аккуратными чашечками и высоким кувшинчиком с длинным горлышком. – Фати, что это ты сейчас изобразила? – спросила Матильда. – Даже не знаю, у меня это получилось само собой, – ответила Итфат. – Мне кажется, таким жестом я уже неоднократно пользовалась. И кажется, я догадываюсь, зачем он нужен. – И зачем же он, зачем? – Похоже, он мгновенно активирует движочек-рычажочек. – Интересно, дай-ка я испытаю. Матильда встала и повторила жест Итфат. – Да, что-то такое чувствуется. Но почему ничего не происходит? – Так ты наверно ни о чем не думала в этот момент. Когда движочек активирован, надо задать установку, заднюю мысль, для осуществления задуманного. – А, ну да, я ничего не задавала. – И не надо. С задними мыслями и движочком следует обращаться осторожно. – Понятно дело. Ну, давай попробуем твой напиток, – сказала Матильда, взяв одну из чашечек. – Какие калямбочки! – Что-что, какие-какие? – Калямбочки, говорю, маленькие чашечки. – Они маленькие, потому что напиток производит действие, его нужно пить понемножку. – Какое действие? – Сейчас узнаешь. Итфат разлила напиток по чашечкам, и они приступили к церемонии. Матильда хмыкала то и дело, отпивая из своей чашки. – Что-то не пойму. Что-то напоминает, не пойму что, – сказала она. – Это чай на травках, – ответила Итфат. – Хх-мм. Еще по калямбочке? – Ладно, – Итфат снова наполнила чашечки. После второй глаза у Матильды заблестели, и она заметно оживилась. – Фати. Это что такое, а? – Я же тебе сказала, чай на травках. – На травках, говоришь? На безобидненьких, таких, травках? – Ах-ха-ха! Тили, ты не подумай, этот напиток не вводит в измененное состояние сознания и не вызывает привыкания. – Травки-травки, безобидненькие травки. Еще по калямбочке? – Тили, ты смотри осторожней. Напиток живительный, но его много нельзя. – Вот-вот, мне надо оживиться. Снять стресс. Наливай. Итфат налила и себе, и ей. – А ты не натворишь ничего с реальностью? – Не знаю. Посмотрим. – Тили-Тили! – Ага! Теперь моя очередь тебя пугать! Еще по калямбочке? – Все, больше нельзя, а то я не знаю, что заведу с тобой делать. Ты слишком экспрессивная дива. Не забывай, где мы находимся. – Ладно-ладно, я пошутила, – сказала Матильда. – Славный напиточек. Я прямо духом воспряла. И вот, представляешь, прямо так и хочется чего-нибудь сотворить с этой зловредной реальностью. Не все же ей с нами играться. – С реальностью шутки плохи, сама знаешь. – Да, но Фати, мне тут подумалось, почему бы нам не запустить сновидение с помощью наших движочков? – И что будет? И что из этого выйдет? – Но ты же сама удивлялась, почему остановились манекены. И говорила, что сновидение должно крутиться, поскольку мы как наблюдатели здесь присутствуем. – Может, лучше бы ему и не крутиться, а то как бы хуже не стало. – Но ведь в таком подвешенном состоянии, когда ничего не происходит, мы можем здесь всю жизнь проторчать! В жизни должна быть движуха, а не томное чаепитие. – Хей-хей! Тили, мне нравится твое настроение. – Только я сначала хочу разобраться. Вот ты говорила, что в пространстве сновидений внимание смотрит сон как зритель, а в реальности живет как персонаж, так? – Так. – А в чем разница между зрителем и персонажем? – Зритель просто смотрит, а персонаж участвует. – Но ведь сон можно не только смотреть, но и участвовать в нем? – Умничка, девочка Матильдочка. Внимание в сновидении может быть как зрителем, так и участником. Бывает, просто смотришь сон, будто летаешь в кино, а бывает, участвуешь в нем, будто живешь во сне. – А в чем тогда разница между зрителем и наблюдателем? – Зритель просто пассивно смотрит, а наблюдатель и смотрит, и участвует. – А в чем тогда разница между наблюдателем и персонажем? – Какая ты дотошная. Наблюдатель – это осознанный участник. Если, будучи участником, ты спишь во сне, тогда ты бессознательный персонаж. Если спишь в реальности, то же самое, ты такой же несамостоятельный персонаж, кино владеет тобой. А если просыпаешься, в сновидении ли, наяву, неважно, то становишься наблюдателем, то есть, самостоятельным, осознанным индивидом. – А в чем тогда разница между реальностью и сновидением? Ты ведь говорила, что мы сейчас в пространстве сновидений как в кино. А теперь и о реальности говоришь: кино владеет тобой. – Тили, это уже очень сложный вопрос. Если мы найдем на него ответ, реальность может нас вообще уничтожить. Она не любит раскрывать свои секреты. А это ее самый большой секрет. Ты не боишься? – Нет не боюсь нет не боюсь! Я больше всего боюсь остаться здесь навсегда. – Ладно, один из ответов известен, я его уже называла. В пространстве сновидений все покоится, как в статичном ландшафте, пока никто не смотрит. Но как только сюда проникает внимание сновидящего, для него тут же запускается время как движение кадра и сновидение как кино. В реальности наоборот, кино крутится само, а сновидящий живет в нем. – Так ты считаешь, мы и в реальности сновидящие? – Ну конечно, мы же с тобой это обсуждали. Обычные люди спят, и потому они персонажи. А у видящих реальность обратная привычка, и потому они наблюдатели. – А мы сейчас кто? – Мы с тобой, скорее, наблюдатели, поскольку проснулись и понимаем, где находимся. – Так. Значит. В реальности кино крутится само, а мы в нем живем. В метареальности наоборот, кино запускается нами. Но ведь мы здесь, в метареальности, не только вниманием присутствуем, но и живем здесь! Почему запустить не можем? Или потому и не можем, что живем здесь? |