Онлайн книга «Жрица Итфат»
|
Число всех песчинок на Земле меньше, чем число звезд во Вселенной. А атомов в одной песчинке больше, чем всех звезд. Внутри песчинки – целая вселенная атомов. А сколько вселенных внутри атома – и не счесть, потому что внутрь можно двигаться так же бесконечно долго, как и наружу. После всего этого, что может знать разум о Вселенной, или скажем так, о действительности? Тем более что действительность – это всего лишь один из аспектов реальности. Реальность в общем целом включает в себя все что было, что есть, и что могло бы быть. Первое и третье, условно говоря, относится к метареальности. Второе к действительности. Но в чем принципиальное различие между тем и другим? Наши герои до сих пор так и не смогли определить, чем отличается мир сновидений от явленного мира. Пока что «невозможное» творится с ними в метареальности. Но кто осмелится однозначно утверждать, что в действительности подобное не может иметь места? «Возможно или невозможно» – это лишь с точки зрения разума. А вот «реально или нереально» – это уже совсем другое дело, к разуму отношения не имеющее. * * * Жрица Итфат и дива Матильда, после того как мы их оставили уснувшими в мегалите, очнулись в каком-то другом пространстве и в мягко говоря невозможном для себя состоянии. – Тили, это что, твое сновидение?! – воскликнула Итфат. – Что-что? Не поняла… – спросонья ответила Матильда. – Мы в твоем сновидении, спрашиваю? О чем ты думала, когда засыпала? – Не помню. А где мы? – Лично я в тарелке. А ты где? Что ты видишь? – Ой, кажется, я тоже в тарелке. Фати! Что происходит? – А то, что ты законченная лакомка, вот что! – Почему? – Потому что мне такое в голову не могло прийти. Ты хоть соображаешь, кто мы? – А кто мы? – продолжала лепетать Матильда, еще не совсем проснувшись. – Я халва! – Ты с ума сошла! – А ты? На себя посмотри! – У-ля-ля, Фати! Я коржик! В видимой области пространства и в самом деле стоял стол, освещенный откуда-то сверху. На столе стояли две тарелки, в одной из которых лежала халва, опоясанная бриллиантовым ободком, а в другой коржик, повязанный розовым бантиком. Больше ничего вокруг не было видно. – А-ха-ха-ха! – рассмеялась Матильда каким-то глупым смешком. – Тебе еще и весело?! – закричала на нее Итфат. – Поздравляю! Коржик с бантиком! – А ты тоже, что-то такое несуразненькое, с воротничком! А-ха-ха-ха! – Зато я вкусная! – А я вкуснее! – Нет я вкуснее! – Нет я! Подруги, непонятно по какой причине, взялись спорить меж собой, едва не доходя до ссоры, будто были не в себе. Впрочем, конечно же они были не в себе, в таком-то виде. – Ну ладно, Фати, давай успокоимся. Расскажи, как ты себя ощущаешь? – Я халва, люблю крошиться, рассыпаться и пачкаться. – А я коржик, я такой кругленький, из песочного теста, сверху посыпан сахаром и орешками. – А я халва! – А я коржик! – А я халва! – А я коржик! – Ну хватит уже! – остановилась Итфат, – Тили, с нами что-то не так. Я будто теряю осознанность. – И у меня какое-то замутнение сознания, – ответила Матильда. – Как мы оказались в таком обличье? – Говорю же, мы попали в твое сновидение, лакомка! – А почему в мое, а не в твое? – Наверно, я тогда еще не успела войти в сон, а ты вошла первой. – И как нам теперь выбираться? Снова засыпать, что ли? – Должен быть другой способ. Нам надо научиться как-то перемещаться в этом пространстве. Засыпание плохо контролируется. – Мы уже пробовали перемещаться с помощью движочка-рычажочка, представляя в мыслях «пункт назначения», – сказала Матильда. – Помнишь, нас тогда расплющило. – То было в мегалите, – ответила Итфат. – Мегалит слишком сильно реагирует. – А сейчас мы где? – Понятия не имею. Дальше своей и твоей тарелки ничего не вижу. Но точно не в мегалите. – Мы еще возле зеркала перемещаться пытались, так оно нам всего лишь кино показало, как на экране. – То зеркало. Может, оно по-другому и не работает. – И остановленное сновидение запускать пробовали, и в тот раз не получилось, пока не заснули. Может, все-таки, лучше опять заснуть? – Нет времени, Тили! – вдруг закричала Итфат. – Меня кто-то начинает есть! В этот момент ложка в чьей-то руке зачерпнула кусочек халвы и унеслась куда-то вверх. – Фати, да ты что! – всполошилась Матильда. – Меня-меня! – снова закричала Итфат. – Едят-едят! – Фати! Скорей активируй свой движочек и уноси нас отсюда! – Сейчас попробую. Только бы нам вместе унестись. – Так ты и представляй нас вместе! Чтобы мы вместе улетели! Пока тебя совсем не съели-и-и! – Сейчас-сейчас! Ложка опять опустилась сверху, чтобы зачерпнуть халвы. – Фати скорей! В тот же миг окружающее их пространство закружилось, свернулось в точку, а затем в обратном водовороте развернулось буквально в водную толщу. Дива и жрица оказались в морской глубине. По всей видимости, где-то неподалеку от рифа или атолла, о чем свидетельствовали кораллы, светлая прозрачная вода и разноцветные рыбки повсюду. – Фати, ты в порядке? – первым делом поинтересовалась Матильда. – Кажется, да, – ответила Итфат. – Ты куда нас забросила? Почему в море? – Прости, случайно получилось. Мысль о море почему-то промелькнула первой. – Ну ты даешь! Нет чтоб на берег хотя бы! И что мы тут будем делать? – Во всяком случае это лучше, чем быть лакомством, которое в любую минуту могут съесть. – А разве здесь нас не могут съесть? Ой, а как мы тут разговариваем, а как мы тут дышим? – посыпала вопросами Матильда. – А как ты разговаривала и дышала, когда была коржиком, Тили? Мы же в пространстве сновидений, забыла, что ли? – О, когда я была коржиком, это было нечто! Но сейчас себя чувствую вообще превосходно! Дива осмотрела себя, поводила плавниками, повиляла хвостом, поразевала пасть, поцокала крепкими зубами, и похоже, осталась довольна. Жрица, напротив, все никак не могла свыкнуться с новым обличьем, и только таращилась на подругу, разинув пасть. – Тили, ради всех богов, кто мы?! – Мы рыбищи, Фати! Большие рыбищи! Рыбищи-барракудищи! Я видала таких в океанариуме. |