Онлайн книга «Когда часы двенадцать бьют»
|
– Можно запрягать! – крикнул Федорыч. …Сложно передать словами, какое выражение лица было у Смородиной, когда она увидела во дворе Федорыча свой «Мерседес». Ее лицо светилось радостью, восторгом и, между прочим, благодарностью. Ольга бросилась к Померанцеву: – Сережа! Спасибо! Я так тронута! Померанцев снисходительно махнул рукой, дескать, пустяки, право, не стоит… – Ты сделал это ради меня?! – улыбнулась Ольга. – Нет, – честно сказал Померанцев. – Я думал, что, может, там, у машины, найду свой бумажник с деньгами и документами. Смородина мгновенно помрачнела: – Вот это больше на тебя похоже! Ну и как? Нашел?! Померанцев развел руками. В глазах Смородиной отразилось удовлетворение и скрытое торжество – так-то! Поделом! Ольга спросила Федорыча, можно ли пока оставить «Мерседес» у него, и пообещала, что заберет машину в самое ближайшее время. – Неужели на этом транспорте еще можно ездить? – усмехнулся Федорыч. Смородина обиженно фыркнула: – Отличная машина! Еще побегает! Федорыч пожал плечами, но согласился оставить ретроавтомобиль у себя в гараже. Гараж у Федорыча был похож на ангар для самолетов. – Зачем такой большой? – удивилась Ольга. – А шоб було! – хитро прищурился Федорыч. – Вдруг война? Третья мировая?! Председатель рассказал Сергею с Ольгой, что подготовился на случай войны и мировых катаклизмов – у него, если что, и бункер имеется, и собственная скважина, и своя электростанция. Короче, Федорыча голыми руками не ухватишь! Федорыч вообще оказался занятным человеком. Коротая время до корпоратива, за чаем, он много чего гостям о себе поведал. Признался, что «жизнью битый» и за свои сорок лет повидал немало: жил когда-то в городе, имел собственный бизнес, затем все потерял, потому что компаньоны его подставили. В результате он отсидел несколько лет на зоне, а когда вышел, снова занялся коммерческой деятельностью. Потом прогорел, потом опять что-то организовал. «Мне просто так жить скучно…» Четыре года назад он переехал из города в деревню, потому что «устал от городской суеты». Решил быть хозяином на своей земле. Когда он сюда приехал, эта деревня загибалась: ни работы, ни перспектив, но Федорыч всего за несколько лет сумел исправить ситуацию, открыл здесь линию по производству кваса и пива, а пару лет назад – молочное производство. И представьте – дела идут хорошо, сельский бизнес приносит доход. «Вот говорят: санкции, санкции! Да плевали мы на них! Русский народ никакими санкциями не прищучишь!» Федорыч с гордостью рассказал, какие сыры делают на его ферме – закачаешься! «Не то что эта французская вонь! Вот сами оцените!» Председатель метнулся к огромному холодильнику, рванул дверцу – оттуда полился голубой, космический свет. Федорыч нырнул в просторы холодильника и вскоре вернулся оттуда с головкой сыра размером с бычью голову. – Пробуйте! – хлебосольно предложил Федорыч. Для гурманов он нашел в холодильнике еще сыр с голубой и зеленой плесенью. Померанцев, считавший себя гурманом, соблазнился уральской плесенью и удивленно отметил, что это действительно вкусно. – А то! – крякнул Федорыч. – Скоро весь Урал завалим деликатесными сырами! Сергей спросил, почему Федорыча кличут председателем, тот рассказал, что возглавляет местный поселковый совет и, кроме всего прочего, его здесь чтут за старшего деревни. «Дело у меня такое – следить за порядком!» – А хорошо у вас тут, – заметил Померанцев, – красиво! – Еще бы! – согласился Федорыч. – Тишина! Воздух! Летом – рыбалка: щуки вот такие! Поляны белых грибов! Я тебе так скажу, Серега, человек только тогда счастлив, когда он на своей земле живет! Меня теперь в город и калачом не заманишь! – А что ж хозяйки у тебя нет? – спросил Померанцев. Федорыч заметно погрустнел: – Да была жена… В город сбежала! С тех пор я один. Но, как говорится, надежды не теряю. Мечтаю встретить свою половину. – Он подмигнул Сергею, указывая на дверь, в которую как раз вышла Смородина. – Она незамужняя? Нет? Интересная женщина! Померанцев ужаснулся и тихо шепнул председателю: – Не советую. Уж больно характер дурной! Федорыч с пониманием кивнул: – Это плохо! Заслушавшись председателя, Сергей и не заметил, как стемнело. Взглянув на часы, Федорыч сказал, что пора идти в клуб. Ольга спросила, где он находится, и предупредила, что придет чуть позже, поскольку ей нужно привести себя в порядок. * * * До начала праздника оставалось полчаса, и за это время Федорыч успел показать Сергею клуб. Оценив зал, освещение, аппаратуру, Сергей остался доволен – для районного клуба все было очень прилично. Федорыч с гордостью рассказал, что вложил в оснащение клуба много средств. Сергей с Федорычем стояли за сценой и наблюдали, как зал наполняется людьми. – Ну, будет им сюрприз! – радостно потер руки Федорыч. – Представляю, как они удивятся, когда увидят, какую им диковину из Москвы выписали! Померанцев даже не понял, что речь идет о нем, поскольку его вниманием в этот миг завладела красивая женщина, только что вошедшая в зал. – Мать честная! – ахнул Померанцев. – Смородина! Сама на себя не похожа! – Он так удивился, что ткнул Федорыча в бок: – Смотри, это ж Ольга! – Красивая! – выдохнул Федорыч. – Если бы не ее характер, я бы за ней приударил! Смородина действительно была не похожа на саму себя. Она сменила джинсы и свитер на черное вечернее платье в пол и уложила волосы в эффектную прическу. Образ вдребезги красивой женщины завершали туфли на высоченных каблуках и макияж (красная помада и подведенные глаза превратили ветврача Ольгу Смородину в демоническую красавицу). Померанцев остолбенел – оказывается, под грубыми ботинками прятались очаровательные женские ножки! Сергей высунулся из-за сцены и замахал Смородиной рукой, приглашая подойти к ним. Когда Ольга пришла, он не вытерпел и поинтересовался, где она разжилась вечерним платьем и туфлями. – В чемодане лежали, который ты нес… Я их с собой на Новый год везла. – Ольга смутилась. – Решила надеть, все-таки у людей праздник… А что? Что-то не так? – Ну, я просто не ожидал, что ты – красивая! – честно признался Померанцев. Смородина фыркнула – это расценивать как комплимент или хамство?! – и ушла в зал. Федорыч с сожалением поглядел Ольге вслед и спросил Померанцева: а если ее характер все-таки еще возможно исправить? Тот покачал головой – увы! – Жаль! – сказал Федорыч и подмигнул Сергею: – Ну что, начинаем? Иду тебя объявлять! |