Онлайн книга «По закону меча. Мы от рода русского!»
|
– Жаден он у тебя, – прищурился Клык. – Не то слово... – вздохнул княжич. – А в чем беда-то? – А в том и беда! Древляне устали терпеть безобразия, собрали в Малине войско... Малин – это градок их, к западу отсюда... Собрали они оружных тыщи три или поболе и на Киев двинулись. К Самбату не приступали и Подол обошли, а вчера осадили Вусегард и... – И? – нахмурился Клык. – ...И взяли его, – упавшим голосом договорил Халег. – А воеводу Вузлева убили... Смед его сгубил... – Какой Смед? – высунулся из-за спин Хурта Славинский. – Косой? – Он... – А ты где был? – задал Инегельд прямой вопрос. – На охоте... – опустил голову Халег. – Нету в том вины княжича, – подал голос один из гребцов, – прислуга древлянская ворота открыла! – Понятно... – пробурчал Инегельд, насупясь. – А это кто с тобой? Халег вздернул голову. – А я людей охочих собрал по Десне, – сказал он с вызовом. – Батя на своей Горе заперся и помощи не шлет. А мне что – крепость сдавать? Да ни за что! Инегельд кивнул понятливо, с сочувствием даже, и проговорил ворчливо: – Познакомил бы... Вместе ж биться будем... Халег, не веря своему счастью, радостно представил спутников, оборачиваясь и тыкая пальцем в лодьи, дрейфующие неподалеку: – Больше всего северы пришло, вона люди Илигера, сына Балаха, а там – две сотни Илитвера Отчаянного. А еще со мной угры пошли, их привел дьюла Тотош. – А там вон кто? – кивнул Клык на дальние лодьи. – Уж больно черны... Не хазары случайно? – Что ты! Это ультины, местные их уличами прозывают. Они из булгар, пришли к Самбату на торг, да и попали в заварушку. Их я не звал, но они сами меня нашли и сказали, что их мечи – мои мечи. Их предводителя зовут Курт, сын Альмаса из рода Дуло. – Знатный род, – кивнул Инегельд. – И ты еще забыл назвать врага. Кто у древлян главным? – Чагод Грозный, сын Агила! – ощерился Халег. – Это он смуту затеял, он и его сыновья – те еще детки! – Большие детки, – проговорил Инегельд, соображая, – большие бедки... Так. Всем ставить мачты и поднимать паруса! – Заметят же... – растерялся Халег. – Вот и пусть заметят! – ухмыльнулся Клык. – Пусть увидят нашу силу и устрашатся. Вперед! * * * Отпылал пышный закат, на Непр упали пронзительно-синие сумерки, в которых вода отличалась от земли слабым блеском, отражением первых звезд. Вусегард и в потемках был различим – его стены рисовались четким черным силуэтом на фоне дрожащего оранжевого зарева. Видать, древляне жгли костры во дворе крепости. – Передать по лодьям, – глухо распорядился Инегельд. – Высаживаемся с шумом. Всем зажечь по факелу, орать, петь, бренчать оружием. Запалить побольше костров. Подходите, тушите факелы и скрытно возвращаетесь на берег. Там их снова зажигаете, и топаете обратно к кострам. Уяснили? Пущай древляне насчитают не тысячу, а пять, десять тысяч воинов! Пускай всю ночь трясутся от страха – сомлевших и квелых мы одолеем шутя! Варяги загоготали довольно, разбирая факелы и смешиваясь с усатыми савирами, чьи островерхие шлемы были обмотаны разноцветными чалмами. На расстоянии перестрела от Вусегарда осаждающие разжигали костры, бродили вокруг, громко переговариваясь и хохоча, свистя и подвывая по-печенежски, на манер волков, гремя щитами и распевая боевые песни. А ультины и вовсе в пляс пустились – кружили вокруг огня, гикая, подпрыгивая, бешено вращая клинками. Олег сунул горящий факел в траву, и тот потух. – Обратно теперь, да? – задышал в затылок ему Пончик. – Угу. Пошли, только тихо... Пробравшись кустами, оба вышли на берег, где тоже горели костры, бросая отсветы на поникшие паруса. – Дубль два! – ухмыльнулся Пончик, зажигая потухший факел. – Вперед! Они вернулись к кострам у крепости и вновь спустились к берегу. И еще раз. И еще. Если кто из древлян вел счет прибывшему воинству, то число взявших Вусегард в осаду давно перевалило за пять тысяч. Увидеть же истинное положение дел осажденным мешала ночь. Луны и той не было на небосводе. – Строимся! – раздалась новая команда Боевого Клыка. – Инегельд, как режиссер, – хмыкнул Пончик. – Видать, – подхватил Олег, – батальную сцену готовит! Было похоже на то. Князь выставил длинный ряд варягов со щитами и копьями в крепких руках. На роль героев второго плана он поставил савиров и булгар, за ними встали мадьяры – они почти не имели шлемов, но эта деталь не бросалась в глаза за грозным блеском стали в первых рядах. А на заднем плане гридни попросту повтыкали в землю весла, тонкие и прочные, рукоятками вверх. Весла должны были изображать копья. – Травки, травки сухой подтащите, – крутился Инегельд, – побольше! В копешки скидывайте! Гридни живо нагребли прошлогодней сухой травы, натаскав и сложив ее тремя стожками – прямо перед строем. – Это осветители! – хихикнул Пончик. – Точно! – поддержал лекаря Малютка Свен. – А иначе тем, в крепости, не видно будет... – Кто по-древлянски кумекает? – вопросил Инегельд. – Я! – откликнулся голос из строя. – Кто – я? – Пелг, сын Нура! Я сам из Малина. – Подь сюды, Пелг. Будешь переводить тем, кто внутри, то, что я им, собакам, скажу снаружи. Турберн! Как я отойду, поджигай все копешки. – Будет сделано, княже! Инегельд пошагал к крепости под защитой двух гигантских щитоносцев. За его широкой спиной прятался древлянин Пелг. Турберн с факелом оббежал все три стожка и поджег траву. Повалил густой дым, красный с белесым, и копны вспыхнули ярким пламенем, высвечивая бесчисленное войско. Инегельд встал руки в боки и зычно заговорил, избегая оскорблений, – не след злить врага, а то ярость может возобладать над трусостью: – Эй, вы! Я, светлый князь Инегельд Боевой Клык, сын Акуна Кровавая Секира, привел с собою тьму воинов, храбрых и яростных! Пелг старательно прокричал перевод – над кромкой стен Вусегарда виднелись головы осажденных, внимавших словам осаждающих. – Вы можете покинуть крепость, – продолжил Клык, – пока горят наши костры! Не захотите – воля ваша! Тогда тысяча наших останется сторожить вас здесь, а остальных я поведу в Малин – насиловать ваших жен и дочерей, рубить головы вашим отцам и дедам, выпускать кишки сыновьям и жечь все, что горит! Я сказал. Инегельд повернулся и зашагал прочь. Щитоносцы двинулись за ним, пятясь на манер раков, пока их не поглотила тьма – копны пылавшей травы угасли. Но костры все еще горели, светясь красными россыпями углей. |