Книга Замок Орла, страница 76 – Ксавье Монтепен

– Да, но как мы спустимся на твою площадку?

– Все предусмотрено, вот, взгляни!

Капитан распахнул камзол и показал девушке длинную, тонкую веревку, которой он обмотался.

– Видишь, – продолжал он, – это ж детская забава, а ты боялась. Привяжем веревку одним концом к зубцу стены и спустимся вот по этим узелкам – лучшей лестницы и не сыщешь. Словом, плевое дело… но меня куда больше беспокоит другое.

– Что же?

– Меня тревожит свет, что горит в покоях монсеньора. Что может делать в такой час Антид де Монтегю?

– Я была как раз у него, когда ты проник сюда. Он послал за мной, потому как хотел объявить, что я должна буду незамедлительно покинуть замок и после меня передадут в руки графа де Гебриана. Тогда-то, как я уже тебе говорила, я и почувствовала, что Господь-заступник где-то рядом.

– Почему же Антид де Монтегю изменил свое решение?

– Человека, моего провожатого, которого он ждал, убили несколько часов назад.

– Как его звали, знаешь?

– Да. Его звали Брюне.

– Брюне!.. Предводитель серых из Бюге?

– Он самый.

– Значит, говоришь, его убили?

– Да, несколько часов назад, в Шарезьерском лесу.

– Кто же принес весть о его гибели в Замок Орла?

– Какая-то старуха, назвалась ведьмой и сказала, что перед смертью Брюне послал ее вместо себя в Замок Орла.

– Старуха, назвавшаяся ведьмой! – удивленно воскликнул Лакюзон. – А как ее звать?

– Маги, кажется.

– Ах, слава богу! То-то и странно, даже невероятно.

– Что же тут такого?

– Я же наказал Маги-ведьме дожидаться моего возвращения в Гангоновой пещере.

– Да нет, точно говорю, она сейчас у Антида де Монтегю.

– Что она делает в замке Орла? Хочет нам помочь или сыграть против нас?

– Я сперва подумала, что она служит монсеньору, но скоро поняла, что она с ним даже не знакома. И все время, пока мы стояли друг напротив друга, она как-то странно смотрела на меня, просто не сводила глаз. Она что, меня знает?

– Да, конечно, Маги знает тебя. Она-то и подсказала мне, как сюда пробраться.

– Она?! – в полном недоумении проговорила Эглантина.

– Не верю, что Маги хочет нас предать, – продолжал капитан, – тем более что она предана нам безгранично. Она и так оказала нам немало услуг: спасла Рауля и привела его в Гангонову пещеру. Его ранили, когда он тебя защищал, и, если б не Маги, наверняка бы погиб и не смог до нас добраться.

– Как! – в порыве радости воскликнула Эглантина. – Это она спасла Рауля? Какая добрая, достойная и прекрасная женщина! Неудивительно, что, как только я первый раз увидела ее, чутье подсказало мне, что ей можно довериться. В душе я даже поблагодарила ее за услугу, которую она мне оказала. А ты еще сомневаешься! Как же так? Она спасла Рауля, а ты в ней не уверен? Ох, нехорошо это.

– Ты права, – ответил капитан, – и теперь я, как и ты, полностью доверяю Маги. Она помогла мне попасть сюда, она даже хотела сама идти со мной для верности. А то, что мне пока кажется странным и необъяснимым, думаю, позже разъяснится. Как-нибудь она непременно раскроет мне тайну, которую так тщательно хранит.

– Ах, – проговорила девушка приглушенным голосом, приближаясь к капитану, – этот замок – не самое подходящее место для разговоров о вашей тайне.

– Почему же?

– Потому что тайн здесь и без того хватает, как во всех старых замках с привидениями, о которых в деревнях долгими зимними вечерами рассказывают всякие небылицы.

– Что ты хочешь сказать?

– Я провела здесь только один день и одну ночь, но такого понаслышалась!..

– Чего же, девочка моя?

– Днем – непонятные стоны, душераздирающий плач… и все доносится как будто из-под земли. Вечером в Игольной башне кто-то затягивает горестную балладу жалостливым, слезным таким голосом. А ночью призрак, бледный как смерть, во всем белом появляется на площадке той башни.

– Призрак?

– Да.

– Ты его видела?

– Да. Почти сразу послед того, как я услыхала, как поет Гарба, этот призрак стал медленно расхаживать туда-сюда по насыпи, под деревьями, и так битый час. Иногда он останавливался перед решеткой, словно для того, чтобы потрясти ее, а потом сызнова принимался бродить, медленно и одиноко.

– Значит, – прошептал Лакюзон, – значит, все это не сказки… выходит, народная молва тут оказалась права. Призрак Игольной башни существует на самом деле. И это, должно быть, женщина – она живет здесь и страдает… А глухие стоны из-под земли – это наверняка отголоски других мук и злодеяний.

После недолгого молчания капитан с яростью прибавил:

– Ах, граф де Монтегю, благородный сеньор, владетель Замка Орла и разбойник! Придет день – и, быть может, скоро, и я вернусь в твой замок! Вернусь со шпагой в одной руке и факелом в другой, и уж тогда-то твои подземелья откроют мне все свои тайны… Нужно пролить свет на кровавое прошлое во что бы то ни стало!.. Да, – продолжал он после очередной паузы, – час мести пробьет непременно… но час этот пока не настал… Сейчас же надо решить, как выбраться отсюда. Я мог бы спустить тебя из окна по веревке, но, думаю, здесь должен быть выход попроще. Ты была в других комнатах на этой половине?

– Нет, не посмела. Я даже не выходила из своей комнаты.

– Ладно, тогда вместе поглядим – может, и найдем что-нибудь подходящее.

Капитан взял со столика лампу, открыл дверь и повел за собой Эглантину через анфиладу, где царило полное запустение. В последней комнате внутренняя дверь выходила на лестницу, вырубленную прямо в стене. «Вот, наверно… – подумал капитан, ступая на первую ступеньку, – вот эта лестница и выведет нас на Водосборный двор…»

И он не ошибся.

Спустившись по длинной череде ступеней – двор располагался ниже уровня насыпи, – капитан и девушка вышли к полусгнившей двери, которую он тщетно пытался открыть с другой стороны. Здесь не было ни ключа, ни замка, зато была пружина, а кроме нее две задвижки, глубоко врезавшиеся в стену.

Лакюзон потянул щеколды.

– Надо погасить лампу, а то как бы она нас не выдала, – сказал он Эглантине, – а потом я отожму пружину.

Девушка задула фитиль, и он задымился. Капитан отжал ржавую железку. Послышался скрежет. Дверь отворилась.

Лакюзон просунул голову в приоткрытую щель. Осмотрелся и прислушался, прежде чем ступить во двор.

Там было тихо и как будто пусто.

Только в окнах покоев монсеньора по-прежнему горел свет.

– Пошли, девочка, – сказал Эглантине капитан и прошмыгнул во двор. – Иди за мной, и главное – без шума, чтобы земля заглушала шаги. Идти будем, как тени. Малейшая оплошность – пиши пропало…