Онлайн книга «Уникальная система изометрических упражнений Железного Самсона»
|
Трудно сказать, велика ли была польза от такого рода «спортивных» мероприятий. Однако сам факт существования женских «чемпионатов» убедительно свидетельствует, сколь распространен был силовой спорт в России в начале XX века. В те годы были тесно связаны цирк и спорт, популярные зрелища и серьезная тренировочная работа. Можно с уверенностью сказать, что именно цирк был первым пропагандистом спорта сильных. Конечно же сотни не слишком разборчивых антрепренеров наживались на организации чемпионатов борцов и гиревиков. Конечно же зрелища эти были очень далеки от подлинной физической культуры. Но одно важное дело они делали с успехом – пропагандировали силу и красоту человеческого тела. Пропаганда эта была столь успешной, что некоторые просвещенные умы России даже начинали сомневаться в ее целесообразности. А один из сотрудников знаменитого «Сатирикона» Валентин Горянский вопрошал. Куда идем? Куда? – скажите! Направо – спорт, налево – спорт. Мне кажется, какой-то черт Вмешался в логику событий… Иван Иваныч до сих пор На службе первым был по рвенью. Имел жену, детей, запор, Лечился исподволь ревенью… Ну, словом, был как человек. И вдруг – о, знамение века! — Недели две назад изрек: «Хочу похожим быть на грека, На сына Спарты и Афин — (Статуи их я видел часто) Пускай мой дедушка был финн, Я буду Эллином и… баста!!!.. Зашел к Скворцову ввечеру, И как же он меня встречает? Затылком ездит по ковру, — Мосты, бедняга, изучает… Иду к Григорьеву… Вот он Далек от спорта – франт бонтонный, Но – ужас мой! – двойной нельсон В трико Григорьев облаченный На шее брата изучал. Семья кругом давила «грифы» [1] … Обезумевши, я удрал И проклял «Трои» все и мифы… И, умирая от тоски, Следя, как месяц плыл двурогий, Я путь направил на Пески, Где жил наш экзекутор строгий. — Ну, вот – он радостно вскричал, Со мной готовый целоваться, — А я почти весь день скучал, Что не с кем мне тренироваться… «В партер!» – он дико завопил, Хвала и слава тур де тету [2] , И тем же мигом прилепил Меня к холодному паркету… Потом, задавши «макарон» [3] И прохрипев: «Все для идеи», Меня встряхнул солидно он И занялся массажем шеи… Он был своим искусством горд Но я до дому – дай бог ноги! Я проклял греков, проклял спорт, Гантели, штанги и бульдоги… Однако смех фельетониста не мог остановить победоносного шествия культа силы. Культ силы победоносно шествовал по стране. И на то были свои причины. Россия, страна крестьянская, выходила на путь капиталистического развития с огромным бюрократическим аппаратом, с чудовищно расплодившимися конторами, банками и другими непроизводящими учреждениями. Множество людей были оторваны от привычного сельского быта, от повседневной работы, требующей физических усилий. Между тем по складу своему, по настроениям и склонностям они по-прежнему тяготели к труду, в котором сила имела первостепенное, если не решающее значение. И как реакция на новые, противоестественные для больших масс населения условия жизни вспыхнуло увлечение силовыми упражнениями. Увлечение это подогревалось и иными причинами. Если интеллигенция видела в нем возврат к «золотому веку» античности, к культу красивого тела, то беднейшие слои населения рассматривали спорт с точки зрения практической. По деревням ходили легенды о крестьянских парнях, ставших мировыми чемпионами, вернувшихся в родные села с большими деньгами, на которые можно и корову купить, и хозяйство поправить. Наивные эти истории гнали деревенских юношей на цирковые подмостки, где они становились легкой добычей дельцов. Мало кто из богатырей вернулся в родной дом – опутанные контрактами, они до последних дней, до «выхода в тираж» добывали деньги для своих хозяев. И все-таки новые и новые русские Геркулесы шли на цирковые арены – надежда выгодно продать единственное свое достояние, единственное, что выделяло их среди других, – физическую силу, была слишком привлекательна. Всего этого, конечно, не знал Шура, листающий книжки в комнате Клима Ивановича. Со страниц книг к нему сходили фигуры легендарные… Илья Муромец побеждал Соловья-разбойника и пришедшего из Золотой Орды «злого Калина царя»; былинный Святогор-богатырь состязался с Микулой Селяниновичем-землепашцем. Никита Кожемяка преодолевал силу лучшего бойца печенегов – в честь его победы киевский князь Владимир основал город Переяславль. Александр Невский одолевал барона Биргера, слывшего великим рыцарем – «возложи ему печать на лицо его острием копья своего». Все эти предания «старины глубокой» Шура проглатывал с жадностью. Особенно восхищал его царь Петр I: он совершенно свободно ломал подковы, свертывал в трубочку серебряные тарелки, связывал в узел кочергу. Однажды Петр и король польский Август, отличавшийся также громадной силой, поспорили – кто из них сильнее. Петр приказал принести штуку солдатского сукна и, подбросив ее в воздух, перерубил надвое одним ударом своего кортика. Август повторить это не смог. Дальше – больше! Петр ехал верхом. По дороге его конь потерял подкову, и Петр остановился у первой попавшейся ему на пути деревенской кузницы. Кузнец не узнал царя. Петра сопровождали несколько солдат Преображенского полка в скромных темно-зеленых мундирах, сам царь был одет в такой же мундир. Кузнец принял царя за солдата. Когда кузнец развел огонь, достал подкову и, подняв ногу коня, хотел уже приступить к работе, Петр остановил его: – Подожди, кузнец. А ну-ка, покажи… Кузнец протянул ему подкову. Петр взял ее в руки, переломил пополам и швырнул половинки в открытые двери кузницы. – Нет, кузнец, эта подкова не годится! Удивленный силой «солдата», кузнец достал другую подкову потолще. Петр сломал и ее. – И эта не годится, кузнец! Молча отковал кузнец новую подкову и уже такую крепкую, что, сколько ни старался Петр, сломать ее не мог. – Вот это настоящая подкова! – одобрительно сказал Петр. Закончив работу, кузнец получил от Петра медный пятак. Но теперь удивляться пришла очередь царю. Кузнец одним движением пальцев переломил пятак пополам. – Нет, солдат, эта монета не годится! – сказал он. Петр подал ему серебряный рубль, но кузнец также легко сломал и рубль. – И эта не годится, солдат! |