Книга Тысяча бумажных птиц, страница 33 – Тор Юдолл

– Ничего страшного ты не сделала, – повторила Хлоя и еще раз огляделась по сторонам. Но поблизости не было никого из взрослых. Она присела на корточки и достала из рюкзака пачку тонкой рисовой бумаги. – Может быть, у меня есть кое-что, что тебя развеселит. Что ты любишь больше всего?

Девочка на секунду задумалась, а потом ее щеки зажглись румянцем радостного волнения.

– Мороженое. Фейерверки. Ой, да… – Она широко распахнула глаза. – Грозу и ветер…

– Вчера было ветрено.

– Меня чуть не сдуло!

Хлоя рассмеялась.

– Мы можем сложить из бумаги птичку, самолетик или кораблик. Выбирай.

Это были самые элементарные фигурки. Девочка внимательно слушала объяснения Хлои и старательно повторяла за ней, высунув язык от усердия. Кораблик получился слегка кривоватым, но малышка все равно была рада и довольна собой.

– Теперь надо спустить его на воду!

– Лучше не надо.

– Почему? Каждому кораблю нужна вода.

Хлоя не знала, как объяснить ребенку основы физики. Она снова беспомощно огляделась.

– Где твои родители?

– Мама пошла менять Даниэлю подгузник, а потом собиралась купить нам попить. Я не хотела идти в туалет. Я уже большая, мне разрешают гулять одной. Мама сказала, что мы встретимся через час. В половине…

Идиоты-родители. Девочка смотрела на Хлою с безграничным доверием.

– Давайте пустим кораблик. Пожалуйста, мисс…

Говорят, лучше всего дети учатся на собственном опыте. Хлоя посмотрела на часы.

– Ладно, давай проведем научный эксперимент. А потом тебе надо будет вернуться сюда, чтобы мама тебя не потеряла.

В обществе девочки Хлоя чувствовала себя неловко. Она никогда не умела общаться с детьми. Оставив сорванный подсолнух прямо на земле, они подхватили свои бумажные кораблики и пошли по Аллее пагоды. Девочка доверчиво взяла Хлою за руку.

Когда они подошли к озеру, Хлоя снова засомневалась. Может быть, стоит заранее предупредить малышку?

– Ты уверена, что не хочешь его оставить?

Но девочка уже подошла к самой кромке воды. Она аккуратно поставила свой кораблик на воду – так бережно, словно он был живым. К ней подплыла утка, надеясь, что подношение было хлебом. Кораблик мгновенно намок и стал расползаться хлопьями бумажной пульпы, которые медленно опускались на дно. Все это происходило в мертвой тишине.

Девочка заговорила не сразу.

– Он утонул, – прошептала она еле слышно.

– Он был из тонкой бумаги.

Хлоя уже поняла, что бесполезно рассказывать о молекулярном строении бумаги. Она думала превратить это маленькое приключение в игру – пусть бы малышка порадовалась, что они потопили пиратский корабль, – но девочка только расстроилась.

– Найдешь дорогу назад? – спросила Хлоя. – Твоя мама, наверное, уже ждет.

Девочка показала в правильном направлении, и Хлоя сказала себе, что на сегодня она уже исчерпала свой лимит добрых дел. Девочка улыбнулась ей и пошла прочь – вся такая серьезная, самостоятельная. Хлоя смотрела ей вслед, пока она не скрылась за деревьями.

Через двадцать минут Хлоя сидела среди подсолнухов и складывала из бумаги довольно замысловатую фигурку павлина.

– МИЛЛИ!

Женщина в желтом платье бежала босиком. Она прижимала к себе младенца и сумку, из которой выпала пачка сока.

– Эмили! Где ты?

Хлоя вскочила на ноги, но женщина была уже далеко и все равно не услышала бы, как ее окликают. Свет вдруг померк, небо насупилось. Оглянувшись на подсолнухи, Хлоя увидела лепестки – яркие, как рапсовое поле. Желтые отблески солнца опалили серое небо и тут же погасли. Когда Хлоя вновь обернулась, женщина уже скрылась из виду.

Через два дня фотография девочки появилась в газете.

Хлоя узнала эти смешные хвостики, озорные глаза, тонкие руки. Она позвонила в полицию и пришла в отделение Ричмонда. Ее история подтвердила рассказы других очевидцев, которые видели женщину с черными волосами и стрижкой каре. Хлоя спросила, нет ли оснований подозревать, что ребенка похитили.

– Вроде бы видели, как она выходила из Разрушенной арки. Но свидетельница… скажем так, ненадежна. – Полицейский зарылся в свои бумаги. – Старческое слабоумие, как я понимаю. Потом звонил ее сын и сказал, что она любит выдумывать всякие небылицы. Больная фантазия…

– Мне очень жаль. Я должна была ее проводить. Убедиться, что она нашла маму.

– Да. – Полицейский даже не думал ее утешать. – Мы с вами свяжемся, мисс Адамс, если потребуется еще что-нибудь уточнить.

– Да, конечно.

В тот день Хлоя пошла в сады Кью и бродила там до закрытия в тщетной надежде разыскать девочку. Ей хотелось объяснить всем и каждому, кто согласится слушать, что она не проявила небрежность. Просто она совершенно не знает, как присматривать за детьми. Плакаты с портретом Эмили Ричардс висели на каждом столбе вокруг станции. Многие люди потом говорили, что видели девочку. Видели, как она собирала палочки или, может, цветы… Все вспоминали погоду в тот день. Погода была замечательная. А у Хлои перед глазами стояла картина: девочка уходит прочь, стволы деревьев как будто смыкаются у нее за спиной, и она исчезает из виду. В садах Кью пропал ребенок, и это место уже никогда не будет прежним.

Хлое не хочется думать о том, что было потом. Это невыносимо, немыслимо. В тот день, когда в газетах сообщили о судьбе Милли, Хлоя побрилась налысо. Даже когда волосы отросли, она продолжала рисовать портреты девочки и чуть ли не каждый день ходить в Кью. Со временем она полюбила эти сады, каждый их уголок, каждый пруд, каждую тенистую лощину. Она подала в Кью заявку на участие в фестивале художественных инсталляций в надежде, что, если она создаст что-то по-настоящему красивое и осмысленное, ей удастся обрести покой и примириться с собой. В ту ночь, когда Хлоя встретила Джону, она пришла к озеру, чтобы спустить на воду бумажных птиц и посмотреть, как они тонут. И теперь она потрясена, обнаружив себя в дневнике мертвой соперницы, да еще в роли злой ведьмы.

Хлоя выходит из ванны и заворачивается в полотенце. Садится на пол, грызет ногти и слушает, как Джона ходит по кухне, наливает воду в стакан. Потом он идет в спальню, закрывает двери. Тени Хлоиных рук на страницах дневника – словно бабочки, парящие над бездной тайн.

Она захлопывает блокнот и убирает к себе в сумку – не насовсем, только на время. Как опытный вор, она чистит зубы, словно ничего не случилось. Потом идет в спальню, где темнота полнится дыханием Джоны. Хлоя тихонько ложится, стараясь его не потревожить.