Книга Так держать, подруга!, страница 10 – Татьяна Луганцева

— Прекратите! — брякнул кулаком по столу Василий Николаевич. — Я, конечно, понимаю, что «милые бранятся — только тешутся», но все-таки попридержите коней. Здесь не любовное гнездышко, а мой кабинет! От ваших флюидов светло все вокруг, вечером приходите, электричество будем экономить! И вы, Таисия Романовна, держите себя в руках, а то вас придется положить в наше же отделение.

— Тем более моя палата освобождается, — не преминул вставить Максим.

— Почему?! — в один голос спросили Василий Николаевич и Таисия.

— Так я ухожу.

— Как уходите? Вы только поступили! — воскликнул заведующий. — Если вам не подошел лечащий врач, так я могу выделить другого.

— Ну что вы! Лечащий врач — это самое лучшее, что случилось со мной в больнице! Моя жизнь оказалась раскрашена всеми цветами радуги, — усмехнулся Максим, поправляя ворот рубашки.

— Да, вижу. До сих пор отмыться не можете, — ответил заведующий. — Так откуда такое рвение покинуть ряды наших пациентов? — уточнил он.

— Смысла не вижу. Чего я здесь буду лежать? Таблетки я и дома могу принимать.

— Но курс реабилитации минимум месяц… — Заведующий задумался. — Что я вашим органам скажу?

— Мои органы в порядке, работают как часы.

— Вы понимаете, о чем я… — занервничал Василий Николаевич.

— А никому ничего говорить не придется. Я не ручная собачонка, и вы не можете меня здесь удерживать силой. Я попытался, но понял, что больничка — это не для меня. К наркотикам я не вернусь, зуб даю, но и здесь не останусь.

— Ломка у него есть? — обратился заведующий к Таисии.

— Незначительная, или держится молодцом, — ответила она под пристальным взглядом Балагурова.

— Ты моя фея! — протянул Максим.

— Хорошо, хоть не ночная бабочка! — фыркнул Василий Николаевич.

— Опять вы начинаете! — покраснела Тася.

— По-моему тебя ревнуют ко мне, — прищурился Максим.

— Да я… Да что вы себе позволяете! Да… — аж задохнулся от возмущения Василий Николаевич. — Знаете что, Максим Юрьевич, спасибо вам, конечно, за большой материальный вклад в ремонт нашего отделения, но вы невыносимы! Приятно было познакомиться, и если вдруг чего — всегда рады.

— Спасибо! Могу я поговорить с Таисией Романовной?

— Конечно, — разрешил Василий Николаевич.

— Наедине. — Максим встал и направился к выходу.

Тася последовала за ним.

— Хочу поблагодарить моего лечащего врача, — сказал он ей в коридоре.

— Не долго я была твоим лечащим врачом, — Тася смущенно отвела взгляд.

Она не могла долго смотреть Максиму в глаза и вообще заметила, что как-то тупеет в его присутствии.

— И все-таки ты оставила неизгладимый след от моего пребывания в больнице. Если захочешь продолжить общение, то вот… — и Максим вложил ей в руку визитку.

Тася прочитала то, что там было написано, и на мгновение замерла.

— Ого! Интересная визитка. Не знала, что тебя зовут Бородавкин Борис Борисович. Хотя я бы тоже не афишировала такую фамилию. «Решаю все проблемы». Даже так?

— И сексуальные тоже, — добавил Максим.

— А у меня их нет, — вздернула она нос.

— Потому что нет секса.

— Правильно. Нет секса — нет проблем. И это намного лучше, чем связаться с таким, как ты.

— Чем же я так плох?

— Наоборот, очень хорош, — улыбнулась Тася.

— Вот молодец! Правильная женщина! Странно, что никто не оценил! — хохотнул Максим. — Я не могу тебе дать свой прямой контакт, к большому сожалению, но если когда-нибудь захочешь весело провести время, позвони моему другу Боре, и я буду у твоих ног.

— Всем предлагаешь? — спросила Тася.

— Только избранным, — с улыбкой ответил Максим.

— А почему ты все время улыбаешься? — решила она все-таки уточнить.

— Потому что я жизнерадостный человек.

— А этот твой Боря… на самом деле мастер на все руки? Какие проблемы он решает? Может он повесить люстру, к примеру, или карниз?

— Нет, он не по этому профилю, — рассмеялся Максим. — У него сыскное бюро. Хороший парень, мы служили вместе в «горячих точках». Он из тех проверенных людей, к кому можно поворачиваться спиной.

— Я поняла, только лишнее все это. Мне на войну с ним не ходить, да и не позвоню я. Не вижу перспектив, — совершенно серьезно сказала Тася, честно глядя Максиму в глаза.

— Почему-то я тебе верю, — вздохнул Балагуров. — А зря… Мог бы получиться длинный отпуск на Канарских островах.

— Ничего. Обойдешься короткими выходными в психоневрологическом отделении.

— Повышай самооценку, Тася, — сказал Максим и направился к выходу.

«Эх, жаль… — вдруг подумала Таисия, глядя в его удаляющуюся спину. — Но надо смотреть правде в глаза. Я для него была бы так… на один раз, и он никогда обо мне и не вспомнил бы потом. А я бы опять переживала. Нет, все верно я сделала. Понятно, что к отказам он не привык, но сильно не расстроился. Столько молоденьких девочек вокруг! Поэтому надо взять себя в руки и выкинуть Максима из головы как страшный сон».

На грешную землю ее вернул голос Василия Николаевича:

— Ночное дежурство! Хоть оно тебе и не покажется таким сладким, как предыдущее. И не смотри на меня так! Лучше позови санитарку, осколки подмести надо!

Таисия поймала себя на мысли, что все время думает о Максиме. Позвонила Надежда и предложила встретиться в грузинском ресторане. Недолго думая, Таисия согласилась.

Но когда она вошла в зал ресторана, то увидела, что вместе с Надеждой за столиком сидит Алла Владленовна. Тася даже глазам своим не поверила.

— Не может быть? Опять она?!

— Чего ты такая нервная? Присаживайся, — пригласила ее Надя. — Я тебе уж и шашлык из телятины заказала, твой любимый, и хачапури с сыром.

— Спасибо, — буркнула Таисия.

— Это я тебе так не нравлюсь? — захихикала Алла. — Порчу аппетит?

— Да нет. Проехали.

— Мы с Аллой долго думали и решили, что будем выводить тебя из депрессии очень приятными методами, а вовсе не таблетками, — защебетала Надежда.

— Как же вы мне надоели! — вздохнула Таисия. — Делайте что хотите.

— Тебе надо выбрать объект вожделения и влюбиться. Вмиг подсоберешься. Захочешь и хорошо выглядеть, и улыбаться… Так и вернешься к жизни.

— Можно подумать, что только в этом и заключена жизнь, — усмехнулась Таисия.

— Нет, конечно, но зацепиться за что-то надо… Детей у тебя нет, вот и… — Надежда захлопнула себе рот ладонью.