Книга Лужайки, где пляшут скворечники, страница 34 – Владислав Крапивин

Артем не рассердился на девчонок. Оглянулся. Помахал им бутылкой.

Улица уперлась в изгородь из перекошенных бетонных плит. Плиты стояли в могучих лопухах. Вдоль лопухов тянулась тропинка. Артем пошел по ней, посматривая, где бы присесть. В стеблях с белым мелкоцветьем лежала каменная балка. Артем сел, вытянул ноги, поднял бутылку. Глянул на солнце сквозь темное стекло с выпуклыми корабликами. Вот это да! Жидкости еще почти половина! Воистину волшебный сосуд.

Артем опять приложился к горлышку, а когда опустил бутылку, увидел в двух шагах мальчика.

Это был довольно потрепанный пацаненок. Не беспризорник, но и не из тех нарядных деток, что резвились на бульварах. Окраинный житель примерно десяти лет от роду. В пыльных вельветовых штанах с проплешинами на коленях, в стоптанных полуботинках на босу ногу, в куцей замызганной майке с неразборчивым узором из рекламных этикеток. Наверно, когда-то мальчишку постригли ежиком, а теперь светлые волосы отросли и торчали беспорядочной щеткой. Темные глаза были вопросительные и робкие. Но смотрели на Артема неотрывно.

— Тебе что? Бутылку? — понимающе сказал Артем. И подумал: «Такую ведь нигде не примут. Или он не для продажи, а как игрушку? Потому что с корабликами?» — Подожди, сейчас допью…

— Да мне бутылку не надо… Мне вас…

— А что такое? — Странно: он почему-то встревожился.

— Мне… можно я спрошу?

— Валяй, — ободрил пацана (и себя) Артем.

— Вы, если отсюда пойдете, то в какую сторону?

— Знаешь, мне абсолютно все равно, — честно сказал Артем.

— А тогда… можно вон туда? — Он махнул вдоль тропинки тонкой (не очень чистой) рукой. — Можно? А я с вами…

— Ну… давай. А в чем дело?

— Да там… какие-то хиппари. Поймать могут…

«Хиппари» — это ведь, кажется, хиппи. Они вроде бы миролюбивый народ, — мелькнуло у Артема. — Хотя кто их знает, нынешних…»

— А чего они тебя невзлюбили?

— Да они со всех пацанов деньги трясут…

— А ты что, при больших деньгах? — усмехнулся Артем.

— Да я ни при каких… — Мальчик чуть улыбнулся, ощутил, видимо, симпатию Артема. — А это еще хуже. Не найдут ничего в карманах, запсихуют, испинают всего… Они всегда звереют, если у них ломка, а дозу добыть не могут…

«До чего же все-таки сволочной этот мир…»

— Ладно, пошли… — Артем крупными глотками допил наконец «Старого адмирала», аккуратно поставил бутылку на камень. Поднялся.

Тропинка была узкая, мальчик пошел впереди. Артем смотрел на его щетинистый затылок, на тонкую, успевшую загореть шею с потеками от неряшливого умывания. «А ведь он похож на тех двоих. Вернее, на одного из них, на младшего. Не лицом, конечно, а щуплостью своей и беззащитностью». И локти у пацана были такие же — острые и немытые…

Изгородь и тропинка сделали плавный поворот. В чертополохе валялся остов какой-то допотопной легковушки. Рядом с ним кучковалась компания парней лет пятнадцати. Двое бритоголовых, двое заросших по плечи, а один с шевелюрой, покрашенной надвое: в желтый и зеленый цвета. В обвисших «адидасовских» фуфайках, в разноцветных штанах, похожих на широченные футбольные трусы.

Они медленно глянули на тех, кто подходил.

— Можно я возьму вас за руку? — торопливо шепнул мальчик.

— Лучше вот так… — Артем взял его за щуплое плечо, придвинул к себе. Тот сразу притиснулся — благодарно и доверчиво. Идти по тропинке рядом было неудобно, тесно, лебеда и сурепка стегали по штанинам, но Артем и мальчик именно так, вплотную друг к другу, прошагали мимо «хиппарей». Те проводили их тусклыми взглядами. Мол, накакать нам на весь белый свет, а на вас двоих — в первую очередь…

Когда прошли шагов сорок, мальчик отодвинулся. А еще через полминуты шепотом сказал:

— Ну вот, всё… Спасибо.

— Постой, а куда ты теперь? — Артем спиной чуял, что «хиппари» маячат еще неподалеку.

— А вон туда… — В плите бетонного забора, за репейником и бурьяном виднелся пролом.

— Не боишься, что они тебя там догонят?

— Там-то? — слегка удивился мальчик. — Они туда и не полезут даже…

— Думаешь, не полезут? Давай я все же провожу еще…

— Да не надо. Вам туда… вы туда тоже не пролезете.

— Почему? Дыра вполне обширная.

— Да не в том дело, что обширная… ну, вообще… у вас не получится, — мальчик говорил это неловко и даже с сожалением.

— А может, попробуем? — поддразнил его Артем.

— Не надо… — это было уже почти с испугом.

«Может, игра такая. Или какие-то тайны у них там, у ребят…»

В это время из пролома выбрался сквозь сорняки косматый пес. Ростом с овчарку, но беспородный, с полувисячими ушами. С мусором в серой шерсти. Расставил крепкие лапы, беззлобно глянул янтарными глазами.

— Бом! — стремительно обрадовался мальчик. Сел на корточки, взял пса за уши, ткнулся своим носом в собачий нос. Бом замахал серповидным лохматым хвостом.

Потом пес освободил голову, обнюхал колени Артема. Глянул на него снизу вверх, снова помахал хвостом.

Мальчик осторожно обрадовался:

— Ой, да он будто знает вас…

— Просто меня любит всякая собака… Ну, теперь ты не один. В случае чего этот зверь тебя в обиду не даст. Правда, Бом?

Пес опять махнул хвостом.

— Счастливо, — сказал Артем мальчику и собаке. Захотелось ему на прощанье снова тронуть мальчишку за плечо, но не решился. И пошел все той же тропинкой. А когда оглянулся, мальчишки и пса уже не было.

3

Случайная эта встреча почему-то порадовала Артема. И первые две минуты он шел вдоль бетонных плит с улыбчивым настроением. Но вдруг без всякой причины — опять! Будто мутный осадок всколыхнули над донышком стакана. Страх — не страх, но… И Артем ощутил желание уйти с открытого места. Куда-нибудь в тень… Может, в тот пролом, следом за мальчиком и собакой?

Словно там, за забором, было совершенно безопасно.

Господи, а здесь-то какая опасность, откуда? Не было вокруг никого, даже «хиппари» исчезли.

«Не долечился ты, приятель, вот что. Сам это понимаешь. А раз понимаешь, держи нервы в кулаке…»

«Ладно, буду держать… Да и чего я боюсь-то? Давай поразмыслим трезво. Ну, допустим, случилось невозможное. Допустим, это в самом деле был о н. Живой. Как-то оказавшийся здесь, в трех тысячах верст от того места. Ну и что? Какой вред он сумеет причинить? Что сможет доказать?.. И почему я должен бояться его, а не он меня?»

Это рассуждение наконец все расставило на места. Артем с облегчением шевельнул плечами и рассмеялся. Горечь и опасение пропали. Но… не пропало желание пролезть в тот пролом. Только теперь толкала туда не тревога, а… ну, непонятно что. Вроде ребячьего жгучего любопытства.