Онлайн книга «Портфель капитана Румба»
|
Но в этот момент он ничего не обдумывал. Просто удивлялся и радовался. Сперва еще и боялся немного, но скоро перестал. А Даша прижимала к щекам растопыренные пальцы, и глаза у нее были большущие от испуга и восторга: — Ой, Лешка-а… — Держись! Раз поехали, значит, поехали… Попробуем управлять. — И Леша сказал паровозику: — Полный вперед! Самовар обрадованно свистнул, и поезд припустил в два раза быстрей. Затрясло. Даша пискнула и присела. — Не бойся… Средний ход! Скорость убавилась. — Малый ход… Самовар запыхтел устало, и поезд стал двигаться не быстрее утомленного пешехода. — Тпр-ру… То есть стоп! Поезд стал, ящики ткнулись друг в друга и в шипящий локомотив. — Малый ход! — торопливо скомандовал Леша (а то вдруг поезд больше не захочет ехать?). Пых-пых — поезд опять двинулся по заросшей узкоколейке… Кругом стояли заросли высоких сорняков. Над ними торчали розовые головки кипрея. Носились перепуганные воробьи и галки. Пролетела ворона, она что-то скандально орала. Не то «караул», не то «украли», хотя, конечно, никто ничего у нее не крал. С поездом между тем происходили удивительные изменения. Ящики стали просторнее. На стенках выросли витые столбики, и оказалось, что они поддерживают бело-красные полосатые навесы с бахромой и кисточками. Появились желтые лаковые скамеечки. Но самое интересное случилось с самоваром. Высокая трава, сквозь которую пробирался поезд, начистила самовару бока до солнечного сверкания. Кроме того, он заметно вырос, на нем появились всякие паровозные приспособления: движущиеся рычаги, шипящие трубки и различные загогулины. Рычаги и шатуны бойко вертели настоящие колеса. Короче говоря, мятый облезлый самовар превратился в настоящий маленький локомотив. Очень красивый. Но все это не так уже сильно удивляло Лешу и Дашу. Может быть, они стали привыкать к чудесам. А может быть, решили, что чудеса эти им просто кажутся. Бывает ведь так, что во время хорошей игры придуманное выглядит как настоящее… Больше, чем сам поезд, Лешу и Дашу интересовало то, что было вокруг. Заросли сорняков кончились. Потянулась местность с маленькими, похожими на кочки холмами. На них кое-где махали разноцветными крыльями крошечные ветряные мельницы. Потом по горбатому мостику переехали ручей и оказались в светлой березовой роще. Поезд остановился у дощатой платформы размером с положенную на землю дверь. На столбике вагонной крыши тряслась черная воронка, она сказала голосом гнома Петруши: — Станция «Одинокий Шар-рманщик». Тут же на платформе возник небритый дядька в разноцветных лохмотьях. На ремне через плечо у него висел ящик с медными узорами и ручкой. Дядька заулыбался, одной рукой приподнял похожую на ведро с отворотом шляпу, а другой завертел ручку. В ящике забренчали колокольчики. Дядька хрипло, но весело загорланил: Жил на свете крот Карлуша,
Это был упрямый крот.
Маму с папой он не слушал,
Делал все наоборот.
Не хотел в земле копаться,
Говорил, что это зря.
И друзей учил кататься
Он на мыльных пузырях.
Собралися звери вместе
И глядят, разинув рты,
Как летают в поднебесье
Очень юные кроты.
«И чему их в школе учат?
Почему не укротят
Непослушных и летучих
Непоседливых кротят?»
Ну а те летают смело
От зари и до зари.
Хорошо, что кто-то сделал
Им такие пузыри!
Закончив песню, одинокий шарманщик поклонился и сказал: — Благодарю за внимание. — Спасибо! — крикнули Леша и Даша. И долго махали ему, когда поезд опять поехал. Но потом Даша с сомнением сказала: — Странная какая-то песня. Получается, что, если хочешь летать, надо не слушаться родителей. — Но ведь всякие бывают родители, — возразил Леша. — У крота Карлуши были отсталые, под землей жили… — Любые родители волнуются за своих детей. Ты думаешь, наши мама и папа не забеспокоятся, когда узнают, что мы укатили неизвестно куда? — Мы ведь ненадолго. И кроме того, известно куда. На станцию Пристань. — Это нам известно, а… Ой… Поезд опять остановился. У такой же, как прежде, платформы. На ней стоял столб с черной табличкой: «Ст. Чьито-ноги». Ниже этой доски висело объявление: «Детям до четырнадцати лет выходить на платформу без родителей не рекомендуется». Позади платформы что-то большое ворочалось в зарослях рябины. Оказалось — избушка из темных бревен под острой замшелой крышей. Внизу, в траве и листьях, появилась вдруг из-под избушки могучая птичья нога с когтями. Бревна заскрипели. Распахнулось оконце. Крючконосая бабка хрипло, но ласково пропела: — Идите сюда, детушки, я оладушек напекла… Даша вцепилась в Лешину рубашку, хотя тот и не собирался никуда идти. Черная воронка запоздало произнесла: — Станция «Чьитоноги». Просьба оставаться на своих местах… Осторожно, поезд отправляется. Бабка сердито захлопнула окошко. Когда отъехали подальше, Леша сердито сказал: — Я бы сошел, конечно, только неохота… Думаешь, я объявления испугался? Или бабки этой? Просто побоялся, что, пока буду с ней разбираться, поезд уйдет без меня… Даша все еще держала его за рубашку. — Сумасшедший! Мама сколько раз говорила: не суйся, куда не велено! — Да не буду, не бу… Дашка, смотри! Виляя между березовыми стволами, за поездом быстро катил на трехколесном велосипеде крупный серый заяц. Он был в красных брюках. Над глазами у него искрился прозрачный синий козырек на резинке. Махая лапой, заяц тонко закричал: — Эй, будьте добры, остановитесь! — Малый ход, — велел Леша паровозу. — Стоп… Паровоз пыхнул паром из-под колес и затормозил. Заяц подъехал. — Извините, пожалуйста! Вы к Бочкину направляетесь? — Куда? — нерешительно отозвался Леша. — Мы не знаем… Мы первый раз… — Мы на станцию Пристань, — сказала Даша. — А Бочкин — начальник этой станции! Не позволите ли мне с вами? — Конечно! Садитесь! — обрадовался Леша. — Задний вагон совсем пустой. Заяц беззаботно оставил в траве велосипед и прыгнул в вагон. Похвалил: |