Онлайн книга «Голубятня на желтой поляне»
|
— Олух царя небесного, опять покалечишься, — сказала Данка. Яр, посмеиваясь в душе над собственным пижонством, положил доску на два камня, рубанул ребром ладони. — Во… — с тихим восхищением выдохнул Игнатик. — Ещё, — потребовал Алька. Чита молча положил перед Яром другую доску. Данка сказала: — Так можно руку разбить… Яр, усмехаясь, ударил ещё раз. И ещё. И заработал, как автоматическая дроворубка. — Хватит уж… — сочувственно сказал Чита. — Вон сколько дров. Яр гордо распрямился и украдкой стал потирать ладонь — поотшибал всё-таки. Алька, выгибаясь назад от тяжести, поволок охапку обломков к очагу. — Ой, а спички? — растерянно сказала Данка. Алька с шумом бросил дрова и обернулся. Чита посмотрел на Яра: — У вас нет? Яр оглянулся на Данку и развёл руками: — Если нет в карманах, то… — Папа не курил, — виновато сказала Данка. — Вот и погрелись, — заявил Алька и с обиженным видом уселся на дровах. Игнатик, сосредоточенно хмурясь, достал из кармана свечной огарок. Поставил на камень. Сел перед ним на корточки. — Ой… — прошептала Данка. — Тик, ты думаешь, получится? Он оглянулся резко, почти сердито. — Подойдите. Они послушно подошли, встали у Игнатика за спиной. — Может, за руки взяться? — нерешительно сказала Данка. — Нет… Яр, ты здесь? — Игнатик снизу вверх посмотрел на него. — Вот хорошо… Сейчас… Свечка затрещала и зажглась. Игнатик засмеялся. Встал. Сказал с негромким торжеством : — А вы не верили… Яр, я им говорил, а они не верили. Яр, ничего не понимая, кивнул. — Как это не верили? Мы верили, — серьёзно сказал Чита. — Давайте разжигать камин. Через пять минут пламя гудело и вытягивало языки в чёрную глубину дымохода. Из досок и камней ребята сделали скамейки, поставили их буквой П, "ножками" к очагу. Алька сел у края очага, слева. Чита — справа (и открыл книгу). Данка — рядом с Читой. Яр с Игнатиком устроились напротив огня. Горячие блики запрыгали по лицам, оранжевая рубашка Игнатика засветилась, как отражённое пламя. Игнатик шёпотом сказал — то ли Яру, то ли себе: — Сколько огня от крошечной свечки… — Но свечка-то… Как она зажглась сама собой? — отозвался Яр. — Она не сама. Это я её… — вздохнул Игнатик, будто признался в шалости. — Он давно хотел, да нас было мало, — объяснил Алька. — Надо, чтобы пятеро… — Братцы, — жалобно сказал Яр. — Объяснили бы вы всё по порядку, а? — Тут целая история, — охотно отозвалась Данка. — Рассказать? — Это ещё в прошлом году было, мы играли в лунки. На пустыре, у старого тополя… Ну, лунки — это простая игра. Надо выкопать ямки — столько ямок, сколько человек играет. В один ряд, в цепочку. Потом по этим лункам кто-нибудь пускает мячик. В чьей лунке мячик остановится, тот его хватает, кидает вверх и кричит: "Штандер!" Такое слово специальное. А когда мячик о землю стукнется, тот его снова ловит и бросает в кого-нибудь. А все, конечно, разбегаются, пока он не крикнул "штандер"… Ты такую игру знаешь, Яр? — Я помню… Только, по-моему, лунки и "штандер" были две разные игры… — Это, наверно, где как… В общем, мы решили играть. Стали рыть лунки. Алька наш, как всегда, заторопился: скорее, скорее… Молчи давай, не спорь… И получилось, что вырыл он две лунки вместо одной… — Я за тебя старался, потому что ты еле двигалась… — Господи, что за ребёнок… — Сама… — Тьфу… Ну и получилось: пять лунок, а нас, конечно, четверо. Хотели зарыть одну, а Тик вдруг и говорит: "Не надо, пускай пять остаётся…" До сих пор не знаю, почему он так сказал… — Я и сам не знаю, — отозвался Игнатик. — Мы говорим: "А кто будет хватать мячик, если он в пятую лунку угодит?" Он говорит: "Ну, пожалуйста, я буду…" Нам немножко страшно сделалось: будто впятером играем. И весело… Сперва мячик в пятую лунку не попадал, она самая дальняя. А потом закатился… — Это я катал, — сказал Алька. — Ты, ты… Игнатик схватил да как кинет, как крикнет: "Штандер!" Звонко-звонко. Мы остановились, ждём: в кого он бросит? А он тоже стоит, голову поднял, вверх смотрит. Потом говорит: "Мячика нет…" Понимаете, мячик улетел и не вернулся. — Совсем?.. Никогда? — полушёпотом спросил Яр. — Да… Мы сперва решили, что он в ветках тополя застрял. Конечно, трудно ему там застрять: он гладкий, круглый. Да и тополь совсем не густой, полувысохший. Но если не там, то куда он девался? Стали палками кидать по веткам. Кидали, кидали — ничего нет. Потом смотрим — что-то летит вниз. Упало. Только не мячик, а свечка. Вот этот вот огарочек. Взяли, а она тёплая, и фитилёк ещё дымится… Смотрели-смотрели, думали-думали: что такое? Откуда она взялась? Ничего не придумали, конечно… Тик вдруг говорит: "Спорим, что я её сейчас зажгу! Без спичек, просто так!" Мы, конечно, удивились: Тик никогда не хвастается, не то что некоторые… А он опять: "Вот возьму и зажгу…" Поставил свечку на землю, сел перед ней, потом нас позвал поближе. Вот так же, как сейчас. Смотрел, смотрел на неё… Свечка вдруг зачадила, искорка появилась на фитильке. А больше ничего… Ну, Тик чуть не заплакал… Тик, ты не обижайся. Яру ведь всё можно говорить… По правде говоря, даже почти заплакал. А потом сказал: "Вот если бы нас было пятеро, вот тогда бы…" В тот вечер, Яр, мы в первый раз подумали: а может, в самом деле хорошо, если пятеро? — И придумали меня… — усмехнулся Яр. — Ты всё ещё обижаешься… — насупленно прошептал Алька. — Нет, — сказал Яр очень серьёзно. — Только объясните мне до конца: зачем вы меня позвали? Ведь не для того же, чтобы свечки зажигать, да? — Да, — вздохнул Игнатик и придвинулся к Яру плотнее. А Данка сумрачно сказала: — Потому что вчетвером нам плохо. Чита быстро поднял на неё глаза, она смешалась: — Ой, нет, я не то… Нам, конечно, хорошо вчетвером, только… — Только пять лучше, чем четыре, — объяснил Чита и закрыл книгу. — Видимо, правду говорили в старину, что если людей пятеро, они неуязвимы. Им не страшно… — А вы… — осторожно сказал Яр.— Кого-то боитесь? Или чего-то? Ребята сидели неподвижно, лишь Алька машинально потирал коленки, ему припекало их близким пламенем. Но он не отодвигался. Игнатик прислонился виском к плечу Яра. Он всегда держался ближе всех к Яру, и это право никто у него не отнимал. Зато он был молчаливее других. |