Онлайн книга «Голубятня на желтой поляне»
|
Алька вытащил пузатый керосиновый фонарь и спички. — А то кто-нибудь налетит на нас ночью… — Ты, Алька, просто капитан дальнего плавания, — с удовольствием сказал Яр. — Всё предусмотрел. — Ага, — серьёзно откликнулся Алька. — Я много про всякие плавания читал… Я даже хотел в Морской лицей поступить. Только его, говорят, уже давно нету… — Это тот, где случился пожар? — спросил Яр. — Ну да…— Алька подвесил зажжённый фонарь над входом в шалашик, сел у плетёной стенки. Потянул за руку Яра, чтобы тот сел рядом. — Но пожар — это потом… — А сначала? Восстание? — Ага… — Алька, расскажи. Я ничего про это до сих пор не знаю. — А никто не знает, — вздохнул Алька. — Про это, Яр, всякое говорят, даже сказки разные. Но я теперь думаю: может, они против тех, кто… ну, в общем, этих… к о т о р ы е в е л я т? — Может быть. Только против них бесполезно идти с учебными карабинами. Да и с боевыми тоже… — Ребята же не знали. — Они все погибли? — Почему все? Многие ушли в Город. — В Город? Но лицей и так был в Городе! Алька по-взрослому сказал: — Нет, Яр, ты путаешь. Лицей был недалеко от Города, но не в нём. Он стоял ближе к морю… А Город ведь давно пустой. — Алька, ты что-нибудь знаешь про этот Город? — Ну… про него тоже говорят всякую путаницу. Никто не может сказать толком, что за люди там жили… Только знаешь, что говорят, Яр? Будто т е, к т о в е л я т, туда не заходят. Боятся. — Боятся? — Так говорят. Не знаю… Но обыкновенные люди тоже боятся. Какой-то страх там на всех нападает… — Чушь, — сказал Яр. — Нет там никакого страха. — И чуть не добавил: "Спроси Игнатика…" Он помолчал, вспоминая мальчишку на пустой площади с колоннами, — того, что нарисовал знак со стрелой. И ещё одного — на вагонной площадке, когда колёса выбивали марш барабанщиков и так же, как сейчас, качался в сумерках фонарик. И ещё — свой сон про песчаный обрыв и Юрку… Потом он спросил: — А где ты всё это слышал, Алька? Про Город, про восстание… — У нас в той школе по вечерам обо всём болтали. Когда уже все лягут и свет погасят. Сказки всякие, ну и такие вот истории… Конечно, если воспитателей близко нет или директора. — А что, строгие порядки? Алька посопел и сказал: — Не очень. Но за разговоры знаешь как влетало… Особенно от директора. Такая свинья… — Да что ты? А мне он показался деликатным таким, тихим. — Он тихий. Тихий гад… Никогда не кричит. Заведёт в кабинет, спокойненько так, с улыбочкой, потом как врежет… — Разве есть такой закон, чтобы бить ребят? Алька опять посопел. — Закона-то нет. Зато у него есть скакалка. Ну, шнур такой с ручками, чтобы прыгать через него. Знаешь?.. Резиновая. Как вытянет по ногам… — И тебя? — тихо спросил Яр. Алька вздохнул. Яр искренне сказал: — Вот в кого надо было всадить последнюю пулю. От тех дураков на лодке отбились бы и шестом. Алька оживился и весело подтвердил, что, конечно, отбились бы. — Алька, а всё-таки кто они были? — Откуда я знаю? — Но ты же заранее боялся, что будут преследовать. Выходит, знал… — Я знал, что будут, но не знал, к т о. Яр, я просто чувствовал… А ты разве не чувствовал? Директор за билетами послал, а у самого глаза бегают. Да и вообще… опасно кругом. — И сейчас? — с тревогой спросил Яр. Алька беспечно зевнул: — Не-а… Сейчас пока нет. Быстро спустилась безлунная ночь. Залила одинаковой чернотой небо и реку. Только звёзды роились вверху, а внизу светились белые и красные огоньки фарватера. Плот со своим круглым фонарём повис посреди большой темноты. Тихо хлюпала невидимая вода. С берегов пахло травами и сырым песком. — Пойди поспи, — сказал Яр. — Я подежурю. Алька послушно полез в шалашик, но через несколько минут выбрался опять. Уселся на корточках на прежнем месте, под фонарём. Съёжился так, что побитые коленки торчали рядом с ушами. Яр накрыл его с головой своей курткой. Алька благодарно повздыхал. Яр для порядка шевельнул веслом и сел рядом с Алькой. — Мы с тобой, как Джим и Гек Финн… — Кто? — Алька выставил из-под куртки лицо. — Джим и Гек Финн. Про них книжка есть. Не читал? — Не… А про что там? Яр коротенько рассказал. И добавил: — Но она длинная. Потом сам почитаешь. Алька с сожалением проговорил: — У нас такой книжки, наверно, нет. Это у в а с, на Земле. — Ну почему? Есть же "Зверобой" Купера. Помнишь, у Читы? В точности такой же, как я в детстве читал… Здесь, Алька, много всего "в точности"… — Но ещё больше не так, да? — Да… — Яр… В нашей спальне один парнишка был, постарше нас. Он много про всё знал и рассказывал. Он один раз такую историю рассказал непонятную. Будто наша Планета раскололась. — Как это? — Будто давно была большая война… Ну, она правда была… И люди бросили на один город бомбу. Такую страшную, что сразу всего города не стало и всех людей. И Планета не выдержала, раскололась на несколько планет… — И что же? Они разлетелись в разные стороны? — Да нет же! Она не так раскололась… Она осталась, но как будто на одной сразу несколько планет, и жизнь на каждой пошла по-разному… Я это сам не понимаю, но когда он говорил, я понимал… Яр, может, наша Планета и твоя Земля такие вот расколотые? — Может быть, — подумав, сказал Яр. — По крайней мере, это объяснение не хуже других… "И может быть, где-то есть ещё Земля или Планета, где люди живут умнее и лучше, чем мы? Н а с т о я щ а я Земля…" — Алька? — Что, Яр? — Слушай, Алька… Про что ты хотел спросить меня? Тогда, днём? А потом раздумал. Или забыл? — Нет, помню… — Про что же? — Ты… Яр, ты, наверно, рассердишься. Или засмеёшься надо мной… — Нет, Алька, ни за что. Честное слово. Он повздыхал, повозился под курткой, спрятал лицо и проговорил тихонько: — Ты совсем точно знаешь, что Игнатик умер? Яр не ответил. Что он мог ответить? Он положил руку на Алькин затылок, и так они долго плыли молча. Яр провожал глазами огни встречных пароходиков. Потом он сказал: |