Онлайн книга «Голубятня на желтой поляне»
|
Кто? Я? Зачем? Я же не артист… — Геля!.. Дети, среди вас есть Травушкин? Знакомых было много. Из рядов закричали клоуну, что "тут он", а мне: "Гелька, давай! Копейкин, жми на сцену!" Я пожал плечами и пошёл. Рыжий клоун захлопал растопыренными ладонями, а белый взял меня за руку и радостно объявил: — Геля Травушкин прекрасно потрудился во время подготовки праздника. Замечательно потрудился! Давайте поблагодарим его за это!.. Зачем это он? Разве я лучше других? Все работали, все ходили перемазанные краской и клеем. Я хотел сказать об этом, но ребята захлопали, зашумели, а клоун закричал: — Поэтому Геля Травушкин тоже получает диплом и подарок! Диплом — вот он, а подарок очень большой. Пусть Геля пройдёт вон в ту дверь и там получит свою награду! Я пробормотал "спасибо" и пошёл к дверце в глубине эстрады. Было ужасно неловко, но и любопытно было: что за подарок? И даже мелькнула мысль: "Может, я в самом деле немножко лучше других работал?" За дверью оказалась фанерная комнатка. Но подарка мне там не дали. Там переодевались для танца девчонки. Они завизжали и вышибли меня вон. Хорошо, что не на сцену, а в другую дверь — в кусты позади эстрады. Я выбрался из кустов и ошарашенно помотал головой. Вот так подарочек! Что это, карнавальная шутка? Ничего себе шуточки… Я очень разозлился. Скомкал захрустевший диплом и закинул в кусты. И тогда из кустов появился ещё один клоун. Вышел легко, незаметно как-то, даже веточки не шелохнулись. Он был в жёлто-красном балахоне и в маске. Маска — такая весёлая рожа, губы растянуты в широченную улыбку и похожи на жирный красный полумесяц. — Это ты Геля Травушкин? — спросил клоун воркующим голосом из-под маски. — А что вам надо? — ощетинился я. Потому что хватит с меня шуток. — Тебя надо, голубчик! — обрадовался он. — Пойдём. — Куда? — За подарком, конечно! Он взял меня за локоть красной плюшевой перчаткой. Я вздохнул и пошёл. Стало жаль диплом, но тут же я подумал: "Потом найду и разглажу". Клоун повёл меня по узенькой заросшей аллейке. Идти по ней вдвоём было тесно, царапались ветки, но я стеснялся сказать "отпустите". Мы пришли к старой кирпичной будке, вроде водокачки. Клоун толкнул дощатую дверь и промурлыкал: — Входи. Здесь подарочная кладовая. Окон в будке не было, у потолка сияла белая лампа. Под лампой блестел обитый металлом длинный стол. А на его дальнем краю стояла… Вот это да! Там стояла серебристо-голубая модель марсианского шагающего вездехода "Кентавр-супер"! Не игрушка, а именно модель. Копия. Большая, в полметра высотой. Я такую видел в Музее Звёзд, когда ездил на экскурсию в Южный Пояс городов. Клоун подтолкнул меня к столу и шелестящим голосом сказал: — Она твоя… Она управляется мыслью. Вернее, импульсами желаний. С помощью этих приборов. — И он ловко надел мне на запястья широкие кожаные браслеты. На браслетах оказались чёрные металлические диски размером побольше часов. Тяжёлые… — Пойдём, Геля Травушкин… Клоун усадил меня на табурет напротив модели. Придвинул к самой кромке стола — так, что я упёрся в неё грудью. Руки мои он вытянул вперёд и положил на стол. Диски на браслетах звякнули о металл. Стол был холодный. На голых руках сразу высыпали пупырышки. Металлический край леденил грудь сквозь рубашку. Я вздрогнул и почему-то оглянулся на дверь. Она была закрыта. — Слушай, Травушкин…. Клоун стоял рядом с "Кентавром". Маска его улыбалась изо всех сил. Было неприятно видеть широкий неподвижный рот, когда слышишь разговор. — Сосредоточься, Травушкин. — Холодно… — Ничего, ничего. Сосредоточься. Прикажи машине двигаться. И она пойдёт! Я вздохнул, поёжился и сосредоточился. Приказал "Кентавру": "Иди! Ко мне!" Даже представил, как он идёт. Но "Кентавр" не двигался. — Не работает, — сказал я. — Сейчас, сейчас… Клоун, подпрыгивая, обежал вокруг стола и опять подскочил к модели. Поднял крышку кожуха. — А! — сказал он. — Ба!.. Да она без двигателя! Ну… это ничего. Это ведь не беда. Верно, Травушкин? — В прорезях маски странно шевельнулись и заблестели его голубые глазки. Клоун осторожно пошёл ко мне. Встал сбоку. Повторил, воркуя: — Это не беда, Геля… Ведь у тебя есть и с к о р к а. Я вздрогнул. Даже дёрнулся назад. Но браслеты прочно держали мои руки на столе. Примагнитились, что ли? — Пустите! — сказал я. Клоун прошелестел надо мной: — Но ведь искорка есть? — Какое вам дело?! Она не для этого нужна! — Она совсем не нужна, — возразил Клоун. — Тебе не нужна и твоим приятелям. Подари её нам. — Кому вам? — Ну… мне. — Зачем?! — крикнул я, пытаясь освободить руки. — Подари… А мы подарим тебе вездеход. Не такой, а настоящий. Ты будешь ездить на нём в школу… — Нет! — крикнул я и рванулся изо всех сил. Но браслеты держали мёртво. — Подари… Мы ничего плохого с ней не сделаем. Просто нам нужен образец. Я напружинил все мускулы. Пятками упёрся в пол. Дернул руки так, что они чуть не вырвались из плеч. Но браслеты не шелохнулись. И так мне жутко сделалось… — Пустите меня сейчас же! — отчаянно сказал я и стиснул зубы, чтобы не разреветься. Он приподнял плечи. Сказал с каменистым хрустом в голосе: — Разве я тебя держу? Иди, Геля Травушкин… Только подари искорку. Кто он такой? Сумасшедший? Ампула лежала у меня в нагрудном кармане, под клапаном. Этот псих может её просто-напросто отобрать. Или не догадывается? Или не смеет? Он будто услыхал мои мысли. Сказал опять с шелестом: — Ты должен подарить её сам. Только с а м. — Нет, — выдохнул я, дрожа от страха. И от холода. Стол сделался просто ледяным. Я пошёл на хитрость: — Что вы, сами не можете сделать, что ли? Есть рецепт… — Не можем, Травушкин, — прошуршал он, будто песок просыпал. — Что-то мешает. Не тот состав, она же на крови… Геля Травушкин, подари искорку. — У меня её нет! — Неправда, Геля. Подари… Это очень просто. Скажи "дарю", и она сама вот сюда… — Клоун протянул мне плюшевую растопыренную лапу. — Одно словечко. Ну? Он согнулся, наклонился надо мной совсем низко. Я увидел на маске вмятины, царапинки, застывшие подтёки лака. И шевелящиеся глазки — бледно-голубые, с розовыми прожилками на белках. Маска смеялась мёртво и безжалостно. |