Онлайн книга «В ночь большого прилива»
|
— Ч-черт, не найду… Помоги-ка отодвинуть эту бандуру. — Он взялся за край тяжелой казенной кровати. Инспектор Мук, нерешительно дыша, нагнулся и ухватился рядом, справа. — Раз-два… — сказал Корнелий. Альбин послушно потянул. Корнелий выпрямился и кулаком с зажатым ключом ударил его по затылку. Со всей силой своего скрученного отчаяния. Инспектор Мук молча упал лицом на одеяло. Корнелий вышел в коридор, старательно задвинул на кованой двери старинный засов. Ровным шагом прошел через двор. Сердце не колотилось, а как-то всхлипывало. Но он неторопливо шагнул в проходную. Сказал молодому, с круглыми щеками улану: — Ну, как служба? Тот криво зевнул: скучища, мол. — Альбин… то есть инспектор Мук велел пока не тревожить его никакими звонками. А как приедет комиссия, позвоните. — Понял, — опять зевнул улан. Корнелий взял со стола стакан, отколупнул крошку. Из обшарпанного сифона плеснул на дно шипучей струйкой, пополоскал, вытряхнул брызги в открытую дверь. Налил полстакана, выпил. — Да, кстати. Там привезли заключенного, сидит в третьей камере. Он буйный. Если услышите, что орет и барабанит, не обращайте внимания. Улан проявил некоторый интерес: — А откуда он взялся? Вроде никого не проводили тут. — Через школу провели, по внутреннему. Случай особый, он симулирует шизика. Запомни! — Лады. — Да не «лады», а «слушаюсь», — лениво сказал Корнелий. — Все-таки с муниципальным советником говоришь, а не с тещей. Ну, черт с тобой, сиди. Он вышел на улицу, неспешно дошагал до угла, а там, огибая территорию тюрьмы, почти бегом — к школьной проходной. Улан здесь был пожилой, усатый. Снисходительно-почтительный. — Инспектор Мук не появлялся? — бросил Корнелий. — Появлялись. Вас искали. Очень они взъерошенные какие-то… — Будешь взъерошенным! Всех детей зачем-то срочно вызывают в школьный сектор муниципалитета. Только в отпуск собрался, а тут… чиновники чертовы. Улан сочувственно покивал. Ребята во дворе стояли у достроенного балагана. Видимо, они давно и с тревогой ждали Корнелия. — Антон! Бегом ко мне! И откуда только такое командирство в тоне? Прямо штатт-капрал Дуго Лобман. Антон подлетел, встал прямо. В глазах: «Что случилось?» — Всем ребятам переодеться в школьное. Сейчас идем на прогулку. Без вопросов. Это важно и срочно. По дороге объясню. — Хорошо, господин Корнелий. Только Цезарь, наверно, не захочет переодеваться. — Пусть. Лишь бы все выглядели прилично… Ребята убежали в дом. Кроме Цезаря. Цезарь подошел и сказал тихо, но со скрытым вызовом: — Вы, конечно, не позвонили. — Не было возможности. И не было смысла. Я объясню… Возьми с собой курточку, мы уходим надолго. Цезарь молча ушел к балагану, поднял с земли «гусарку». Издалека бросал взгляды на Корнелия. Маленький, обиженный. Упрямый… А время шло. Корнелий смотрел на часы, плотно сидящие на запястье пониже белых точек — следов индексной прививки. Крупные зеленые цифры менялись, отмеряя секунды и минуты. А ребят все не было… «Что они возятся, как старые паралитики!..» «Не трепыхайся, всего три минуты прошло…» «Интересно, когда очнется и примется орать и колотить в железо Альбин?.. Надеюсь, я не угробил его…» «Боже ж ты мой, а до появления той самой щели в храме уже меньше часа…» — Цезарь, будь добр, сбегай, поторопи ребят. А, вот они! Мальчики и девочки стали шеренгой — аккуратные, молчаливые. Корнелий вереницей вывел их через проходную (Цезарь — позади всех). Небрежно сказал улану: — Вернемся, вероятно, к ужину. Пока видна была проходная, шли неторопливо, парами. Когда свернули в переулок у запертой лавки, Корнелий не выдержал: — Живей, ребята, живей! Нас могут догнать! — Быстро… — вполголоса скомандовал Антон, и все ускорили шаг. Почти побежали. Никто ничего не спросил, только Цезарь глянул сердито и недоуменно. Тата с забинтованной ногой захромала, Корнелий подхватил ее на руки. Справа потянулась решетка глухого парка. В одном месте кованые узоры были выломаны. Корнелий сообразил, что, если не огибать парк, а пересечь его, можно сэкономить минут пять и выйти прямо на улицу, что ведет к оврагу. — Антон, давай туда, в сад! В тени векового ясеня они остановились, чтобы передохнуть. И тогда звонко и враждебно Цезарь спросил: — Куда мы идем?! Почему вы не говорите?! — На Луга… — выдохнул Корнелий. Они сбились кучкой. Приоткрытые рты, распахнутые глаза. Тата замерла у него на руках. — На Луга… Есть способ. Есть дорога. Это будет скоро. Надо спешить. Это не сказка, ребята! Видимо, они поверили. Сразу. А если кто-то и не поверил, привычка к послушанию сделала свое. Молчали, ждали. И вдруг Тышка сказала протяжно и тонко: — Ой, а я синее платье не взяла. И куклу Анну. «Они ничего не взяли в дорогу! Я — дурак… А что надо было взять? Как их там встретят, кто нас примет? Ничего не знаю. Теперь не до того…» — Там все есть, ребята! Там же — Луга. Там все люди живут без индексов и никто никого не обижает! «Ты уверен?.. Ладно, хуже не будет…» Цезарь мягко отступил на несколько шагов, к зарослям бузины. И сказал оттуда: — Тогда прощайте. Я пошел. — Куда? — метнулся Корнелий. Хотел опустить Тату, но замер. Понял: при лишнем его движении Цезарь рванется прочь без слов. — Как это куда? Искать маму и папу, — ответил Цезарь. Чуть удивленно и без враждебности. — Не могу же я их оставить. «Я действительно идиот! Даже не подумал об этом…» — Но где ты их найдешь? Тебя схватят, вот и все! — Не такой уж я глупый! — Куда ты пойдешь? — Сначала домой. А если там никого нет — к папиным друзьям. — Ты пойми, что с минуты на минуту в тюрьме подымут тревогу! Тебя, как зайчонка… — Без индекса-то? Фиг им! — У Цезаря прозвучала сердито-озорная, истинно мальчишечья интонация. — Ты мог бы уйти с нами, а потом вернуться, — неуверенно сказал Корнелий. Цезарь глянул печально и снисходительно: — Зачем? Вы спасаете себя, у вас здесь никого нет. А у меня мама и папа. Вы идите… Корнелий поймал на себе пристальный взгляд Антона: «А ведь Цезарь прав…» |