Онлайн книга «Синий треугольник»
|
— Не жизнь, а стопроцентный авантюризм, — вздыхал Сапегин. — Мотали бы вы, Пит, отсюда поскорее, пока не началась полновесная заваруха. Но и он, и все мы прекрасно знали, что "мотать" можно лишь в строго назначенный день и час. Время ухода зависело не от истерических припадков тогдашней политики, а от многих причин космогонического характера. И мы ждали, хотя над Полуостровом сгущались тучи. Впрочем, сгущались они в переносном смысле. А погода была чудесная — солнечная, в меру жаркая, безмятежная. Стрекот кузнечиков наполнял тишину опустевшего заповедника. Звенела потихоньку пересохшая трава, в которой синели звездочки цикория. Мир и древний покой… Тень Эллады и Византии лежала на щербатых ступенях амфитеатров, на безносых мраморных львах у музейного крыльца, на мозаичных полах разрушенных базилик… Мы с Юджином часто бродили по развалинам, лазали по остаткам стен и башен, искали черепки посуды с черным лаковым узором и монеты, похожие на ржавые чешуйки. А иногда мы купались и загорали на маленьком каменистом пляже под обрывом, сложенном из желтых пористых пластов. Я, несмотря на грузность, почти не отставал от чертенка Южки. И лишь когда схватывало поясницу или ноги, ложился пузом на горячую гальку и постанывал. — Юж, ну-ка, пройдись по позвоночнику… Он с удовольствием вскакивал на меня. Как ласточка на моржа. Но пятки у "ласточки" были твердые, словно костяные шарики. Он ими добросовестно пересчитывал мои позвонки. Наступит, да еще и крутнется! Я наконец не выдерживал: — Ай! Пошел прочь! Он прыгал с меня, крутнувшись напоследок сильнее прежнего. — Хулиган! — Конечно… — И он плюхался рядом со мной. — Мама, как только я родился, сказала, что я хулиган. Родители Южки где-то у черта на куличках разведывали новые нефтяные месторождения, чтобы спасти нас, грешных, от очередного энергетического кризиса. Потому их сын и торчал тут, у деда, хотя это противоречило инструкциям о секретности… Долго лежать Юджину мешала врожденная подвижность. — Дядя Пит, давай еще окунемся! И пойдем крабов выслеживать! — Ну да! По камням-то лазать… — Тебе полезно побольше двигаться. А то вон какой… Как дирижабль. — Нахал… — А я знаю, почему тебя так зовут — Питвик. Такое многосерийное кино было: "Приключения мистера Питвика и его клуба"… — Там не Питвик, а Пикквик… А со мной все проще. Петр — Питер — Пит. Викулов — Вик… Склеили, вот и получилось… Он, откатившись подальше, критически щурился: — Все равно ты как Пикквик. Такой же… объемный. — Во-первых, не такой же! Он жирный был, а у меня мускулатура… — Ох уж… — Вот иди сюда, покажу "ох уж"… Кроме того, у него была лысина. А у меня еще вполне прическа… — Лысина — дело наживное. — Все на свете — дело наживное… Может, и ты вырастешь и будешь как я. Или еще объемнее… — Ну уж фигушки! — Когда мне было десять лет, я так же считал. А вот лет через сорок поглядим… — У-у! Это еще сколько ждать… На меня словно тень набегала. — Это тебе "сколько ждать". А мне — пару лет… — Ой, да… Я забыл… Дядя Пит, а почему время в "Игле" сжимается? — Читай Эйнштейна и своего деда… — У них ничего не понятно… Ну как это получается? Вперед лететь — кучу времени, а обратно — за одну секунду… — Уж будто бы тебе дед не объяснял! — Уж будто у него время есть объяснять! Только и знает: "Будешь приставать — вмиг отправлю к родителям!.." А сам даже адреса их толком не знает. Да и я тоже… Тень пробегала и по Южке. — Ну ладно, двигайся ближе… Смотри… — Я среди каменных окатышей расчищал песчаную проплешину. Втыкал в песок палец. — Представь такой бур… или лучше машину, которая роет туннель для метро. За день она проходит несколько метров. — Несколько десятков… — Ну, не важно… А потом по вырытому туннелю все расстояние можно промчаться обратно за несколько секунд… — Значит, корабль оставляет за собой туннель в Пространство? — он был сорванец, но умница. — Именно. И в этом туннеле уже не Пространство, а межпространственный вакуум. В нем нет ни расстояния, ни времени. По крайней мере, по нашим привычным понятиям… И от той точки, где находится "Игла", до базы можно будет перемещаться практически мгновенно. И обратно, разумеется… Ну, конечно, не всякому, а у кого есть специальная подготовка… — А у тебя есть? — А ты как думал! У него опять появлялась вкрадчивая ехидность: — А тебе не тесно будет в "Игле"? Она ведь совсем небольшая. — Как-нибудь… — Да еще твой этот… ос-те… дрозд… — Сам ты дрозд… Это не играет никакой роли. — А в космонавты ни с какими хворями не берут. — Сокровище мое! Ты ведь знаешь не хуже меня, что сравнивать наше дело и обычную космонавтику — это все равно что… — Арбуз и балет на льду, — услужливо подсказал он. — Вот именно! Абсолютно разные принципы!.. — Но все равно ведь — путь к другой звезде… — Но путь-то можно прокладывать по-разному! И космонавты не строят в Пространстве туннели… А у нас — Конус… Про Конус Южка не спрашивал, он про него и так был наслышан. Спрашивал о другом: — Дядя Пит, а почему ты летишь, а дед не летит? — Потому что… на свете есть ты. — Ну и что? — Ты и твои мама и папа. И бабушка… А у всех, кто уходит, не должно быть семьи. Такое условие. С самого начала… — И у тебя… никогда никого не было? — Ну… по крайней мере, не женился. Пришлось выбирать… — А дед… он, значит, не так выбрал? — Да он и не собирался быть в экипаже, он ведь теоретик и командир базы… И кроме того, если бы он выбрал экипаж, не было бы на свете хулигана по имени Южка. — Ой… — Вот именно. — Пошли тогда купаться. Я с тобой поныряю. А то… — Что? Но он молчал. И я догадался: "Скоро улетишь, и неизвестно, увидимся ли. А если и увидимся, то когда еще…" Это была постоянная печаль, постоянная заноза в душе. У всех у нас. И у тех, кто в экипаже, и у тех, кто оставался на базе. Самым "юным" — уже за сорок, и каждый понимал: те, кто останется, едва ли дождутся тех, кто уйдет на "Игле". А Юджин — он был как раз из тех, кто все-таки дождется. По крайней мере, если все будет хорошо. И, возможно, я именно поэтому в те летние дни проводил столько времени с Южкой. Словно старался сохранить последнюю ниточку между нынешней жизнью и той, будущей, — неясной и, наверно, чужой… |