Онлайн книга «Мальчик со шпагой»
|
— Таня говорит: если голодные, чистите картошку сами, нам некогда. Дим, давай наряд на кухню… — Ага… — Дим прошелся по всем глазами. — Я, Кос-тик и Саня… Это было полным признанием! Как бы зачислением в экипаж для кругосветного плавания или посвящением в рыцари! И Саня преисполнился тихого восторга и благодарности, позабыв про время… Зато помнил Даниил Корнеевич. — Сане, братцы, домой пора. А то будет великий шум и поиск… Ты ведь еще придешь, верно? — Да… — выдохнул Саня. И с сожалением снял с плеча Беню, отдал Костику. — Приходи, — сказал Костик. На автобусной остановке случилась новая неожиданность. Там стоял профессор Денисов. И что было делать? Не прятаться же было! — Папа… — Ба! Ты откуда здесь? — Я… Мы то есть… — Саня оглянулся на Даниила Корнеевича, который провожал его. — Давай-ка, дружище, выкладывай папе все как есть, — посоветовал тот. — Да, конечно… Во-первых, меня выставили с уроков… И Саня изложил события. — А потом мы познакомились, читая объявления на столбе, — перебил его Даниил Корнеевич. — У нас нашлись общие интересы в области маринистики, и я пригласил Саню в гости. — Весьма вам благодарен, — произнес профессор Денисов довольно сдержанно. И обратился к сыну: — Не исключено, что ты прав в оценке своего боевого поведения. Кстати, очень для меня неожиданного… Однако перспектива объяснения с Юлией Геннадьевной меня все-таки не радует. — Но это твой отцовский долг, — бодро заявил Саня. Он почуял, что в глубине души папа доволен его отвагой. — Не спорю. Но не забывай и о своем долге. В частности, он состоит в следующем: когда тебя снова попрут из школы, не болтайся нигде, а сразу иди домой. И не стремись к уличным знакомствам. Не всегда тебе повезет встретить такого человека, как… — Он посмотрел на Даниила Корнеевича вопросительно и выжидательно. Тот светски наклонил клочкастую голову: — Вострецов. Работник краеведческого музея и корреспондент «Молодежной смены»… — Весьма рад. Профессор Денисов, завкафедрой зарубежной истории… — Ого! — резво обрадовался Даниил Корнеевич. — Так это ваша статья о раскопках неизвестного города на Южном Урале? В «Голосе науки»! — Читали? — слегка оттаял папа. — Чрезвычайно приятно… — Да! И еще очерк в «Музейной хронике». О библиотеке потомков генерал-адмирала Апраксина. Крайне интересный материал. Папа начал потихоньку расцветать. — Кстати! — вспомнил Даниил Корнеевич. — У нас, по-моему, есть общий знакомый. Сергей Каховский. Он был аспирантом при вашей кафедре. — Как же, как же! Отлично помню! Куратором его был не я, но по византийской теме наши интересы соприкасались, и мы… Да! А где он сейчас? В Москве? — Он перевелся в Севастополь, поближе к любимому Херсонесу… Эта встреча Вострецова с отцом во многом упростила дальнейшие события. Мама не стала охать, почему ребенок повадился каждый день ездить неизвестно куда и к кому. После папиного рассказа согласилась: — Если у него не сложились отношения в школе, может быть, найдет друзей хотя бы на стороне… А в школе отношения действительно «не сложились». Теперь и с Юлией Геннадьевной. Перед майскими праздниками она сказала: — Конечно, пионерская организация уже не такая, как раньше, но мы, я думаю, все равно должны создать в классе отряд. Кто хочет стать пионером? Хотели не все. Примерно половина. Это Юлию Геннадьевну раздосадовало. И, глядя на Денисова, она произнесла: — Но уж драчунов-то, которые даже не догадались попросить прощения, думаю, принимать в любом случае не следует. А Саня вовсе и не поднимал руку! Вернее, поднял, но только чтобы поправить волосы. — Вы ошиблись, я не напрашиваюсь. А красный галстук он все равно получил. В строю, на пирсе водной станции клуба «Металлист». Был праздник, и под барабанную дробь Костика на мачту подняли оранжевый, с белым солнцем и синим корабликом флаг, и Саня Денисов пообещал быть верным морскому отряду. Название отряда было вышито на галстуке золотыми буквами по краю алого синтетического шелка. Увидев Денисова в пионерском галстуке, Юлия Геннадьевна подняла крик. И хотела даже собственными руками галстук «этого самозванца» снять. Саня выскочил из класса. Недалеко от школы был телефон-автомат. — Корнеич! Добрый день… Вострецов примчался через десять минут. Больше Саню не трогали. Ни из-за галстука, ни вообще. Хотя, казалось бы, причин даже прибавилось. Саня ходил теперь на уроки в отрядной форме — в синих шортах с флотским ремнем и оранжевой рубашке с нашивками и с якорями на погончиках. Одно удовольствие поцепляться за шевроны и погончики Маринованного Сверчка. Однако не цеплялись… Впрочем, был уже самый конец учебного года. Дни тогда наступили уже совсем летние, и отряд наконец спустил на воду свою легонькую фанерную шхуну. Старое было суденышко, но все еще быстрое. И Саня задохнулся от восторга, когда шхуна, лихо накренившись, набрала ход и тихонько зазвенела от скорости. — Шверт поет, — заметил сидевший у руля Корнеич. Саня уже знал, что шверт — это стальной тонкий плавник, его выдвигают из днища судна. Вот этот звонкий металлический лист и вибрировал, рассекая воду. — С точки зрения гидродинамики это, наверно, не очень здорово, — сказал Корнеич. — Но зато какая музыка для души, а! — И глянул на Саню. — Вот потому и название такое. У шхуны и у отряда. …С той поры прошло уже ой-ей-ей сколько времени. Ревучий Ромка стал спокойным двухлетним карапузом и начал ходить в ясли. Тощий котенок Беня вымахал в упитанного тигра Бенедетто — грозу окрестных котов. Саня познал радости парусных плаваний и премудрости корабельной оснастки. И среди людей из таверны «Сундук Билли Бонса» было ему хорошо как нигде. Первые две недели он звал Вострецова по имени-отчеству, а потом стал называть, как и все, Корнеичем… Чего, казалось бы, еще желать в жизни? Есть любимое дело, защита от недругов, есть надежные товарищи… Но среди них — действительно надежных, действительно замечательных — пока не было такого, кто стал бы самым-самым. А мечтой по такому другу томится, наверно, всякий человек. Или, по крайней мере, многие… И все-таки странная это штука — человеческое сердце. Разве поймешь, по каким законам рождаются в нем привязанности. Почему больше, чем к кому-то в отряде, потянуло Саню Денисова к хмурому и колючему Дане Рафалову? Сперва год назад, на теплоходе, а потом здесь, после переезда и новой встречи. Разве объяснишь?.. Да и не объяснять надо было теперь, а для полного спокойствия души соединить их вместе: Кинтеля и маленький отряд с трепещущим, как флаг на ветру, именем «Тремолино». |