Книга Мальчик со шпагой, страница 71 – Владислав Крапивин

Стоп. Стоп, так нельзя. Нельзя забывать одного: что ты капитан "Эспады". Надо отдышаться. Надо сосчитать хотя бы до десяти. И обратно: пять… четыре… три…

Слегка сбивчиво, но уже почти спокойно он сказал:

— Кто вас сюда пустил? Вы находитесь на территории пионерского отряда "Эспада". Прекратите погром!

Сыронисский повернулся к человеку с приветливо-скучным лицом и большой нижней губой.

— Видите, товарищ Стихотворов? Так они все и воспитаны.

Тот сокрушенно покачал головой. Видимо, соглашался, что воспитаны кошмарно.

— Между прочим, — сказал Сыронисский Серёже, — ты бы постеснялся. Это товарищ из районо.

— Между прочим, догадываюсь, — резко ответил Серёжа. — Странно, что он разрешает вам громить пионерский отряд.

— Это не погром, а подготовка к ремонту. В ваших же интересах, — сладко сказал инспектор Стихотворов.

— Я вижу, — сказал Серёжа.

Он повернулся к Мите:

— Ключ от кают-компании у тебя?

— В кармане, — откликнулся Митя, продолжая загораживать дверь.

— А где Олег?

— В институте задержался. Я уже позвонил.

Серёжа ушел из прохода. Пусть уносят колонну, не в ней дело.

Он подошел к Мите и загородил его.

— Запрись изнутри, — велел он. — Набери по телефону ноль-два, вызови милицию. Скажи: взрослые люди громят пионерский клуб.

— Я уже вызвал, — сказал Олег. Он встал в дверях спортзала, запыхавшийся, в расстегнутом пальто.

За ним стояли Василек Рыбалкин, Рафик Сараев, Данилка и Генка с двумя портфелями — своим и Серёжиным. Видно, понял Кузнечик, что сегодня уже не быть им с Сергеем на уроках.

— Я вызвал милицию, — повторил Олег. — Сейчас приедут.

Потом он обратился к Сыронисскому:

— Конечно, я знал, что вы способны на всякое хамство. Но не думал, что осмелитесь на такую открытую наглость.

— Я не понимаю… — начал Сыронисский.

— Я тоже не понимаю, — поддержал инспектор Стихотворов. — Вы заняли странную позицию, Олег Петрович. Все происходит совершенно законно.

— Подлость по отношению к детям не может быть законной, — сказал Олег.

Стихотворов оскорбился:

— Вы все-таки выбирайте выражения.

— А что? Я неточно выразился?

— Воспитатель! — сказал Сыронисский.

Олег спросил у Серёжи:

— Никого из вас не задели?

— Никого, никого! — уверил Сыронисский. — Это они успели всем нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи! Себе дороже…

Олег усмехнулся:

— Вот именно.

Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности, лейтенант спросил:

— Что случилось?

Сыронисский подкатился к нему колобком.

— Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного сопротивления.

Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей. Слегка поморщился и спросил у Олега:

— Вы руководитель клуба?

— Да.

— Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?

— Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами! Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь бухгалтерию.

Лейтенант вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно сказал:

— Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы собираемся просто ремонтировать.

Лейтенант окинул взглядом помещение.

— Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?

Сыронисский слегка обиделся:

— Простите, это уж наше дело. Шкафы — для хранения кистей и красок. Столы — вместо стремянок для штукатуров.

— Чушь какая, — сказал Олег.

Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.

Только Митя остался на посту у дверей.

К лейтенанту подошел Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:

— Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ Московкин…

Олег перебил:

— Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы спрашивали?

— Но позвольте…

Лейтенант перебил Стихотворова:

— Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли вопрос о ремонте с руководителем клуба?

Сыронисский внушительно сказал:

— Этот вопрос согласован с райисполкомом.

Лейтенант повернулся к Олегу:

— У вас есть телефон?

— Да.

— Позвоним председателю, выясним.

— Председатель в отпуске, — поспешно известил Сыронисский. — А заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем Подолякиным.

— Я не знаю никакого Подолякина, — сказал Олег.

— А я знаю, — со скрытым торжеством сказал Сыронисский. — И звонить ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть график, им подписанный. С печатью. Вот.

Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на машинке текстом.

— Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта — март — апрель.

— Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда выставить. Подмахнул подпись — вот и все, — сказал Олег.

Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:

— Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек — должностное лицо. Не могу ему препятствовать.

— Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, — возразил Олег. — Посмотрите, что они натворили.

Лейтенант посмотрел.

— Действительно, — сказал он Сыронисскому. — График графиком, но что за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже необходимость?

— Ошибочка, — поспешно объяснил Сыронисский. — Результат спешки и недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах… все имущество поставить аккуратно. Потом уберем в сарай… Учтем, товарищ лейтенант… А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.