Онлайн книга «Звезды под дождем»
|
Когда на смену долгой, надоевшей осени приходит сверкающая зима, кажется, что в жизни открылась новая страница. Показалось так и Журке. Но ненадолго. Потому что с отцом у них все было по-прежнему. Стенка… Однажды под вечер отец привез новый кухонный шкафчик. Красивый, с голубыми пластмассовыми дверцами. Мама обрадовалась. Отец электродрелью просверлил в кирпичной стене отверстия, забил деревянные пробки, вогнал в них шурупы. Потом стал навешивать шкаф и позвал на помощь Журку. Журка молча стал поддерживать шкаф плечом. Отец с натугой сказал: — Что-то не нравится мне правый шуруп. Не до конца вошел, а дальше не лезет, отвертка паршивая. Юрий, принеси из ящика ту, что с деревянной ручкой. Поживей… — Хорошо, — ровным голосом ответил Журка. — Только, пожалуйста, придержи мой край, а то шкаф может сорваться. Он принес отвертку и аккуратно, рукояткой вперед, протянул ее отцу. А сам смотрел на латунные ручки шкафа… Отвертка вдруг со стуком полетела в угол. — К черту! — сказал отец. Сорвавшийся шкаф косо повис на одном шурупе. Журка отшатнулся — не от страха, а от неожиданности. — Идите вы все! — с той же злостью сказал отец. Шагнул к окну, смял занавески, вцепился в косяки, уткнулся лбом в стекло. Тут же появилась в кухне мама. — Что случилось? Отец молчал, его пальцы на косяках побелели. Мама повернулась к Журке: — Юрик, что произошло? — Я не знаю, — сказал Журка, хотя знал. Понял. И мстительные струнки ощутимо зазвенели в нем. Очень-очень спокойно он проговорил: — Кажется, папа чем-то недоволен. Папа, я сделал что-то не так? Отец размашисто повернулся. Журка снова отчетливо увидел на белых скулах пороховые точки. — Вы… — коротко дыша, сказал отец. — Думаете, я не вижу? Я же для вас… Кто? Я все для дома, башкой бьюсь, вкалываю, как лошадь, а вы… — Саша, перестань, — быстро сказала мама. — Что перестань? — с неприятным визгом спросил он. — Вы же со мной как с чужим! Живу, как в холодильнике, хоть домой не приходи! Уйду я к лешему, ну вас… Журка поднял отвертку и тихо положил на стол. Сказал: — Раз я пока не нужен, я пойду учить уроки. Пришел в свою комнату, сел к секретеру и стал перелистывать учебник ботаники. Просто так… Из кухни долетали обрывки разговора. Вернее, обрывки маминых фраз. А то, что кричал отец, Журка слышал полностью: — Теперь мне что, на пузе перед ним ползать?! Как побитому псу?! Мама, кажется, сказала, что побитый-то не он, не отец, а наоборот. — Надо же, беда какая! Всю жизнь будет помнить? С другими еще не так бывает… — С другими — это с другими, — сказала мама. — Ну, конечно! А вы особые! Тонкая кость, нежное воспитание! А я бык, дубина неотесанная! Знай свою баранку… Журка хмуро усмехнулся. Отец и раньше, если злился, любил говорить, что где, мол, ему, необразованному шоферюге, до мамы с ее художественными вкусами. Мама иногда смеялась, а иногда отвечала, что сам виноват: не надо было бросать учебу в техникуме. Кажется, и сейчас так сказала. — Ну и что техникум?! — крикнул отец. — Ну и кончил бы! Это все без разницы! Технарь — он все равно технарь! Это вы — интеллигенция… Мама что-то ответила. Потом Журка услышал ее шаги: она шла в Журкину комнату. Он замер над учебником. Мама вошла, постояла за Журкиной спиной и тихо спросила: — Неужели тебе его ни капельки не жаль? Журка чуть шевельнулся. Жаль?.. Если бы отец вдруг подошел, сказал бы: "Юрка, ну что же ты? Мне тоже не сладко, я сам не понимаю, как это случилось. Юрка, давай будем, как раньше…" — тогда, может быть, по броневому стеклу прошла бы трещинка. Только отец этого не сделает… А такого, как сейчас, было не жаль. Мама устало села на тахту. Журка насупленно спросил: — А что ему от меня надо? Я его слушаюсь, не грублю… — Ты над ним издеваешься. — Я?! — Журка резко повернулся вместе со стулом. — А не наоборот? — Но то, что случилось, это один раз! Нельзя же из-за этого калечить всю жизнь… — Я ничего не калечу, — тихо, но упрямо произнес Журка. — Но обниматься с ним я не могу… Мама, можно, я к Иринке схожу? Я обещал… Он пошел к двери. Но мама сказала вслед: — Подожди. Журка остановился у порога. Заметил на крашеном косяке ржавое пятнышко и начал тереть его помусоленным пальцем. — Журка-Журка, что же дальше-то будет? — спросила мама. "Я не знаю", — подумал Журка, но ответить не решился. Мама сказала с прорвавшейся досадой: — Сил моих нет с вами… Ну, что ты молчишь? Повернись! Что ты там скребешь? Журка не повернулся. Он ответил: — Я не скребу, я оттираю. Пятнышко. Это с того дня осталось… когда я тут кровью плевал… Вернувшись от Иринки, Журка увидел, что дома будто все в порядке. Шкаф висел, как надо, мама и отец разговаривали спокойно, даже весело. Это обрадовало Журку, потому что его грызла тревога за маму. И такое чувство, будто он обидел ее. Не хотел, а обидел. Чтобы прогнать эту виноватость, Журка заговорил с мамой о каких-то пустяках, и она ответила ему с улыбкой. Тогда Журка успокоился… Прошло два дня, и отец сообщил, что уезжает в командировку. Его попросили участвовать в каком-то дальнем перегоне. — Проветрюсь, — небрежно сказал он. — Да и подзаработаю, кстати… Мама вздохнула и посмотрела на Журку. Журка отвел глаза… Без отца жизнь пошла ровно и почти беззаботно. Появились в жизни новые радости. Склоны Маковой горы укрыл плотный снег, и Журка с Иринкой, Горькой и другими ребятами почти каждый день катался там то на санках, то на лыжах. До сумерек. Потом Журка с Горькой провожали Иринку, заходили к ней, и Вера Вячеславовна поила их чаем, пока обледенелые куртки оттаивали в коридоре. Вечером Журка и Горька, приткнувшись у Журкиного секретера, готовили уроки. Мама говорила, что уроки делать надо днем, иначе это кончится сплошными тройками, а то и двойками за полугодие. Журка обстоятельно доказывал, что "ничего не кончится", а Горька виновато вздыхал и сдувал у него задачки… Отец вернулся в начале декабря. Веселый, шумный. Обнял маму, взглянул на Журку. Вот тут бы ему сказать: "Юрик, шоференок ты мой… Давай забудем все плохое…" Но он с тем же веселым лицом облапил Журку, колюче поцеловал в щеку. И Журка, ощутив на себе хватку крепких рук, закостенел под этим поцелуем. Но отец ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил? Взглядом соскучившегося хозяина отец оглядел комнату, с хрустом шевельнул плечами, бодро сказал: — Ну вот, люди, теперь можно покупать цветной телевизор. Как вы на это смотрите? |