Онлайн книга «Стража Лопухастых островов»
|
Человек в каске смотрел прямо на Игу. Потом человек шевельнулся. Убрал подбородок с рукояти меча. Снял каску и вместо нее надел блестящий цилиндр — как у Домби-Дорритова. Ига мигал. Человек чуть улыбнулся. Но это была никакая улыбка — просто движение губ. Затем он стал уменьшаться, словно отодвигался. И наконец сделался ростом с обыкновенного мужчину. Ига смотрел почти без удивления. Ждал. Человек в цилиндре шагнул с рекламного щита. Выволок за собой и аккуратно положил в тростник длинный меч. Разогнулся. Позади него на фанерной афише осталась дыра в форме человеческой фигуры (с цилиндром!). Человек присел в двух шагах от Иги — видимо, там оказался в стеблях камень ростом с табурет. Неподалеку опять выросли два бесшумных взрыва, но ни Ига, ни человек в цилиндре не обратили на них внимания. Длинное лицо странного человека было бесстрастным, а голос бесцветным. Этим голосом он сказал: — Ну вот, Игорь, ваш кросс по пересеченной местности закончен. — Нет! — Ига быстро встал. — Мне надо ее догнать! Степку… — Вы не сможете. — Почему? — Таковы объективные законы данного пространства. На этом поле никого нельзя догнать… По крайней мере, пока не сделаете выбор. — Какой выбор?.. — У Иги от пыли першило в горле и слезились глаза. — У каждого он бывает свой. Сейчас объясню… — Человек шевельнулся, и тут Ига разглядел, что он — плоский. Как та фанера, на которой нарисован! Это почему-то очень испугало Игу. — Вы кто? — шепотом сказал он. — Я и есть Выбор. Главный Выбор, Необходимый Выбор, Последний Выбор — как угодно. Или, поскольку в данном случае я нарисован на фанере, то Фанерный Выбор. Так и можете меня именовать… Ига глянул за плечо Фанерного Выбора. Далеко-далеко все еще мелькала среди сухих стеблей Степкина фигурка. — Она бежит на одном месте, — разъяснил Фанерный Выбор. — И не станет ни дальше, ни ближе, пока вы, Игорь, выбираете… Ясно стало, что у законов здешнего черно-белого мира — стальная безжалостность. — А что мне надо выбирать… господин Фанерный Выбор? — Один раз вы уже выбрали. Не очень разумно. Там, в переулке, когда выдернули из-под колеса мальчика Чарли. Мальчик вырос и теперь угрожает вашему городу — может быть, единственному городу на планете, где еще сохранились нормальные законы природы и нравов… Мальчика не следовало спасать. — Вы рехнулись? — звонко сказал Ига. — Его бы… насмерть… — Именно. Вы поддались мгновенному движению души. И теперь Чарли Мишечкин сроет насмерть Малые Репейники… — Но… господин Фанерный Выбор… можно же, наверно, что-то сделать… — Хотите вернуться в тот переулок, где колесо? Так сказать, переиграть ситуацию? — Нет! — Ига притиснул к футболке сжатые кулаки. — Нет! Я… все равно… — Понимаю, что «все равно». Отсутствие логики — основа человеческой природы. Впрочем, вернуться все равно невозможно: что сделано, то сделано… — И… как тогда быть? — Я же говорю: делать выбор. — Но какой ?! — отчаянно сказал Ига. — Вы можете вернуться домой. Начать борьбу против планов «НИИТЕРРОРа». Не гарантирую обязательного успеха, но шансы есть. В чем главный расчет проектантов? Они попытаются найти старую скважину. Ее на острове Одинокий Петух пробурили почти до конца еще в начале сороковых годов прошлого века. Тогда входила в моду борьба за укрощение рек и осушение болот. И осушили бы, но помешала война… «Хоть какая-то польза от войны», — буркнул про себя Ига. — Да… Чтобы заново проводить поиски, испытания, буровые работы, у авторов проекта не хватит ни техники, ни денег. А с готовой скважиной все просто — спустили туда заряд взрывчатки, пробили породу, скрывающую пустоты — и готово. Вода сама собой пойдет в подземные резервуары… — А я-то… а мы-то… — (Ига сразу вспомнил ребят) — как можем этому помешать? — Можете найти скважину раньше, чем они. И каким-то образом закупорить ее или скрыть от посторонних глаз… — Легко сказать! — Да, сделать труднее. Но, повторяю, шанс есть. Только… — Что? — Вы можете вернуться домой, но больше не должны искать девочку. Иначе не успеете. — И… что тогда с ней будет? — Не знаю. Честно говорю, не знаю. Боюсь, что ничего хорошего. Вы же видите, каков о здесь. И едва ли она выберется отсюда… — Тогда — нет! Я побежал! — Я предвидел этот ответ. Но посмотрите вокруг, Игорь. Когда-то здесь тоже были Плавни. Озера, болота со всякой живностью, реки и луга. Их осушили и сделали полигон. Неподалеку стоял город. Пыль и засуха съели его… — Но почему? — Игорь, кажется, заплакал. — Зачем вы так? Что я… что мы вам сделали? — Я! Честное слово, я ни при чем, — кажется впервые в голосе Фанерного Выбора мелькнуло сочувствие. — Я же не человек. И даже ни какое не существо. Я всего-навсего олицетворение закономерности того пространства, в которое вас занесла судьба. — Я вас не понимаю, — со злыми слезами сказал Игорь. — Я — выбор. Ваш собственный — выбор. Вы сами должны решить, кого спасать: ваш город или вашу подружку. Не сделайте ошибку, как с мальчиком Чарли… — Не было никакой ошибки, — всхлипнул Ига. И опять почему-то вспомнил, как в прыжке через речку падал на маленького кнама. — Видите, вы опять рассуждаете чисто по человечески… — А как я должен рассуждать?! — Ну да, ну да… Однако выбирать придется. Это не зависит ни от меня, ни от вас. — Но так нельзя!! — Ига собрал для этого крика все отчаяние. — Это несправедливо! — Что здесь несправедливого? Наоборот… — Нет, не наоборот! Так… нечестно! Должно быть что-то еще! — Что? — удивился Фанерный Выбор. Но не очень уверенно. — Третий вариант! — нашелся Ига. И глянул сквозь мокрые ресницы с ощущением удачного шахматного хода. Фанерный Выбор снял и отбросил цилиндр. Заблестела гладкая рыжеватая прическа с прямым пробором. — Вы правы. Я не мог сказать вам этого сам, но раз вы догадались… Третий вариант есть. Видимо, потому, что я нарисован на трехслойной фанере. И этот третий слой… Едва ли вам будет легче. — Будет… — угрюмо сказал Ига. — Судите сами. Да, город сможет бороться и не исключено, что выстоит. И девочка, скорее всего, вернется домой. Полной гарантии нет, но много шансов «за»… Однако вы, Игорь, в этом случае не вернетесь домой никогда. |