Онлайн книга «Стража Лопухастых островов»
|
Было о чем задуматься! Каждый сразу почуял, что в словах Пузыря немало правды. Но почему-то никто не решался первым сказать ни «за», ни «против». И друг на дружку не глядели. Пока не отозвался Генка: — Нет. Наверно, это не получится. Даже точно, что не получится. Потому что лунное желание оно для чего-то такого… ну, для одного человека. А дело с городом совсем другое… во-от такое, — Генка развел перед собой ладони. — Крупномасштабное, — уточнил Лапоть. Ига почувствовал облегчение. Но Пузырь сказал: — Тогда можно загадать, чтобы нашлась карта. С Одиноким Петухом… — Как же она найдется, если ее нет, — слегка сварливо заметил Соломинка. Лапоть пожал плечами: — Вот и следует поколдовать, чтобы появилась. — А разве нельзя поколдовать два раза? — сказал Ига. — И для Степки, и ради карты? — Нельзя, — веско сообщил Генка. — Лунное колдовство действует только раз в году. — Ну, появится карта, а дальше что? — хмуро спросил Ига. — Как что?.. Доберемся туда на нашем «Беркуте» и на месте будем смотреть, что , — разъяснил Лапоть. И опять погладил на груди нарисованную зубной пастой птицу. — У нас мотор почти готов, доплывем по протокам… — И заткнем скважину пивной пробкой. Наглухо, — сказал Соломинка. Ига понял: он сказал так ради него, Иги. И ради Степки. И благодарно опустил глаза.. — Главное успеть раньше тех , — уточнил Пузырь. — Они ведь, небось, тоже не знают, где тот остров… Если успеем, то сможем так замаскировать — никто не сыщет. В общем, что-нибудь придумаем, впятером-то. «Впятером! — обрадовался про себя Ига. — Значит, меня берут в экипаж!» — Вшестером, — придирчиво уточнил Генка Репьев. — Я без Ёжика не поеду. — Генчик, а тебя отпустят в экспедицию? — осторожно спросил Лапоть. — Отпустят… наверно. В крайнем случае можно зареветь, тогда мама с папой точно отпустят. Но… — Генка в чем-то засомневался, однако его перебил Пузырь: — Можно попросить там болотных книмов, чтобы помогли со скважиной-то. И подземных. Они не откажутся. Ведь ради себя стараться будут, не просто так пуп надрывать… — Их, наверно, не дозовешься… — усомнился Лапоть. Они же нелюдимы…. — Можно дозваться, — возразил Соломинка. — Брат, когда бывал далеко в Плавнях, с книмами общался, он знает специальную заклиналку… Только нехорошо это… — Что нехорошо? Книмов тревожить? — удивился Лапоть. — Но ведь Пузырь правильно сказал: это ради их же спасения! — Да не про то я… — Соломинку убрал со лба медную челку. — Получится, что мы Степку обманули. Сперва решили загадать про ее маму, а потом про другое… — Степка все равно ничего не знает. А это другое — ради всех нас, — веско сказал принципиальный Лапоть. — Значит, и ради Степки, раз она теперь тоже здешняя. — Все равно нехорошо, — тихо, но твердо сказал Соломинка. «Не хватало еще поссориться!» — мелькнуло у Иги. Но ссориться не стали. Видать, у троих друзей — Пузыря, Соломинки и Лаптя — был немалый опыт решения споров. Пузырь делано зевнул: — Тогда чего? Надо голосовать. «Что за жизнь пошла! Опять делать выбор!» — зацарапали Игу досада и совесть. Потому что и за город страшно, и в экспедицию хочется, а в то же время — Степка. Вот как вспомнишь ее тоскливые глаза… — А что будет, если получится три на три? — решил уточнить Соломинка. — Как это? Нас же пятеро! — удивился Пузырь. — Ёжик же еще, — напомнил Соломинка. — Ёжику нельзя голосовать, — сказал Лапоть. — Желание загадывать можно, да? А голосовать нельзя, да? — совсем по-мальчишечьи обиделся Ёжик. — Почему это ему нельзя? — обиделся и Генка. Лапоть уверенно разъяснил: — Потому что он несовершеннолетний. Ему же нет шести лет, значит дошкольник. В колдовстве это неважно, А в голосовании есть такое правило: возрастной ценз. Мы все школьники, значит и он должен… А если нет, значит, нет… — Тогда и загадывать не буду, — капризным голоском сообщил Ёжик. Генка сказал со вздохом: — Не спорь, Стасик верно говорит, надо по правилам. В колдовстве неважно, сколько лет, а в голосовании важно… «Наверно, боится, что, если будет спорить, могут не взять в плавание, — мелькнуло у Иги. — Как маленького Валентиныча не брали «мушкетеры»… (Потом ему было неловко за эту тайную мысль). — Ну, давайте, — хмуро поторопил Пузырь. — Кто за карту, кто за… Степку? Я — за карту. — Я тоже, — сообщил слегка виновато Лапоть. — Я за Степку, — вздохнул Соломинка и мельком взглянул на Игу. Ига молчал. Не все ли равно? Сейчас Генка скажет: «Я за карту», и все будет решено. Генчик почему-то встал (Ёжик откатился). Генчик одернул желтый костюмчик с вышитой на шортах крылатой лошадью по имени Пегас. — Я… все-таки за Степку. Вот. Потому что Соломинка правильно сказал: сперва будто пообещали ей, а потом… И желание про карту может не исполниться, потому что мы отменим то, которое раньше, а это не честно… Пузырь неуверенно проворчал: — Почему нечестно? Мы же открыто голосуем. Ты подумай своей поэтической головой… Лапоть сказал: — Пузырь, когда голосуют, агитировать нельзя. — Я и не агитирую, а просто… Ига, ты как? Ига… он почему-то встал, как Генка. Одернул новенькую клетчатую рубашку (любимую футболку пришлось вчера кинуть в стиральную машину). Почесал правым кедом левую щиколотку. — Я… я воздерживаюсь. Все неловко молчали. Наконец Лапоть проговорил: — Ига, так ведь нельзя. Получается напополам… Да ты не бойся. «Но я не знаю… Я не боюсь, но я правда не знаю! Опять нужен выбор, а я не могу…» — Ребята, знаете что?! Давайте жребий! В самом деле, если человек не может выбрать, пусть решает судьба! Конечно, это не очень-то храбрый, но единственный выход. Пузырь почему-то обрадовался: — Давайте! У кого подходящая монетка есть? — У меня… — Ига зашарил в кармане старых штанов. Там с давних пор лежала вместе с кнамьим шариком железная денежка — «Сто рублей»! Такие монеты отчеканили во время инфляции (когда деньги были очень дешевые), а потом отменили. Теперь такой сторублевик только и годился, чтобы играть в «орла-решку». — Если орел, значит, карта. Если решка, то… наоборот, — сказал Ига. — Идет? — Кидай, — решил Пузырь. — Кидай ты, — Ига бросил ему монетку. |