Онлайн книга «Рыжее знамя упрямства»
|
И однажды он сообщил: — Дорогая моя, во вселенной полно кавардака и беспорядка, но есть и твердые законы. Они построены на основе неизбежности . Они как скелет, который определяет жесткость мировой конструкции… Конечно, он больше рассуждал для себя, чем для меня (есть у братца такая привычка), но я все же заспорила: — Скелеты тоже не бывают постоянные. Живое существо растет и скелет в нем меняется. — Ты, сестрица, не столь глупа, как выглядишь на первый взгляд. Постарайся понять и вот что. Если скелет даже меняется и растет, это все равно происходит по неизбежной программе. Программа как раз и содержит в себе идею неизбежности. Без нее наступил бы в мире сплошной хаос… Я сказала, что хаоса на белом свете больше чем достаточно. Начиная от войны в Чечне и кончая дурацким разбеганием галактик, о котором пишут ученые. Илюха возразил, что война — это частное явление на фоне общего развития вселенной. А галактики поразбегаются и затормозят (да и война в конце концов закончится, потому что идиоты, которые ее устраивают, выдохнутся или перемрут). — Когда еще… — Во всеобщем масштабе это “когда” микроскопично… И я повторяю: в природе мироздания есть явления, которые неизбежны … Тут меня дернуло за язык: — И смерть? (И сразу: свист воздуха и летящая навстречу земля…) Илья быстро и даже как-то обрадованно сказал: — А вот и фиг тебе. Смерти нет. Он противоречила бы смыслу всеобщего бытия. — Чево-чево? — спросила я братца его собственным тоном. — А как же тогда… — Ты глупо принимаешь за смерть временные остановки сознания и перемену одной формы жизни на другую… — Ты это… буддист или кто там еще?.. — Я мыслящий человек. Любой мыслящий человек рано или поздно приходит к выводу, что смерть невозможна, поскольку сознание бессмертно. Оно может погаснуть на краткий миг, но не навсегда. Если хочешь, можешь называть это бессмертной душой, которая проходит в бесконечной жизни одну ступень за другой… Понимаешь, иначе не было бы в во всеобщем мире никакого смысла. А смысл есть. Мировой Разум на то и Мировой Разум, чтобы осуществлять свою идею… — А какой он, этот смысл? Для всех для нас? — спросила я с холодком в позвоночнике. — Думаешь, так легко сформулировать? Ну, подожди… Во вселенной идет громадное строительство. Хаос преобразуется в гармоничную систему… — Зачем? — Затем, что, когда эта система… это всеобщее здание будет построено, каждая душа в нем ощутит наконец полное счастье и полную радость… А пока строительство идет, каждый должен вложить в него свой кирпичик. Во всех своих жизнях, которые он проходит одну за другой… — А террористы тоже вносят свой кирпичик? — Террористы и всякие другие носители зла их разрушают… — Тогда зачем Всемирный Разум их терпит? Они тоже неизбежность ? — Видимо, на каком-то этапе — да. Счастье и совершенство вселенной достигается только в борьбе и споре. — Ну ладно. А когда оно, это счастье и совершенство, будет достигнуто, дальше что? — Как что? Это высший результат. — Подожди… Скажем, достигли мы такого результата. Сидим в этом самом прекрасном здании, радуемся, радуемся счастью… всю бесконечность, что ли? Надоест же в конце концов, если все время так… Он засмеялся за колыхнувшимся в сумерках занавесом. — Ты рассуждаешь, как тетя Дуся на грядках с редиской. Что ты знаешь про Время ? Думаешь, оно как твой будильник, который тикает на тумбочке? Оно может быть слиянием бесконечности и мига. Таким, в котором никогда ничего не надоест . Я помолчала, переваривая Илюхино философское рассуждение. Нельзя сказать, что разобралась в нем до конца, но что-то, кажется, уловила. А он вдруг сказал — раздумчиво так: — К тому же я уверен, что и в этом конечном счастье будет возможность творчества. Без него, по-моему, полная гармония невозможна… Я опять помолчала, подумала. — Слушай, а всякие сволочные души, которые творят только зло, они-то куда денутся? В какой-нибудь подвал под этим “всеобщим счастливым зданием”? Илья сказал со вздохом: — Не будет таких душ. В процессе совершенствования мира они должны измениться. Без этого всеобщей гармонии не достичь. — Как они изменятся? Кто? Гитлер? Сталин? Бен-Ладен? Или те сволочи, что недавно кинули гранату в окно детского сада?! — Да пойми же ты! Не будет ни Гитлера и никаких других гадов. На то и происходит всеобщее развитие вселенной. Оно перековывает души и постепенно отсеивает всякое зло. — Медленно отсеивает, — сумрачно сказала я. — Могло бы и побыстрее… Я думала, он опять начнет говорить про всемирные масштабы и краткость человеческой жизни на их фоне. Но брат лишь вздохнул: — Что поделаешь… — Илюха… — Что? — А как ты думаешь… Там, когда всеэто будет построено… те, кто потерял друг друга в этой жизни на Земле, они встретятся? Спросила и сразу испугалась: вдруг начнет говорить, что они, мол, будут уже не те, изменившиеся, с другим пониманием… Но Илья сказал просто и понятно: — Само собой. Без этого какое счастье… И я ему была благодарна. В то время еще ни я, ни мама не знали, что Илья пойдет на философский факультет. А можно было бы уже догадаться. Ведь и в ту пору он любил порассуждать на такие темы. Особенно со мной. Чаще всего он пытался втолковать мне что такое многомерность и многовариантность миров. Многомерность, говорил он, это значит, что существует рядом с нашим пространством еще множество других (параллельных, как их именуют в фантастике) пространств. Одни похожи на наши, а другие — ни чуточки, там все иное. И таких миров бесконечное множество. А многовариантность — это когда природа одного пространства (точнее пространства-времени) может перебирать и повторять варианты одних и тех же событий и менять их, пока не выберет самую подходящую комбинацию. Только мы, к сожалению, этого не замечаем.. И кроме того (это самое поганое) обычно оказываемся не в самой хорошей комбинации. — Да уж… Зато, вещал мне Илья, люди постепенно обретают возможность сами строить новые варианты пространств. С помощью компьютерной техники, которая развивается с невероятной стремительностью. Пока еще это так называемые виртуальные пространства, то есть живущие в рамках магнитной памяти. Но в конце концов будет найден способ, чтобы “переводить их в материальную сферу”. То есть делать настоящими. И близость этой новой эпохи требует серьезного научного осмысления. |