Онлайн книга «Рыжее знамя упрямства»
|
— Лучше бы напомнила, как рыбацкий штык вязать при швартовке, — устало сказал Корнеич. Каперанг опустил бинокль. — Знаешь, Даня, я так и не уяснил толком: как эти супруги возникли в ваших территориальных водах?? — Ну, я же рассказывал. Подарок Московкина. Я был в чудовищном цейтноте, в разгонах, "Эспада" трещала, он и решил по доброте душевной подкинуть опытных помощников… Потом оказалось, что уже и не помощников, а… — Узурпаторов? — Господи, Митенька! Да если бы все так просто! Они ведь действительно в то время спасли отряд! И сейчас делают массу полезного. Они вытянули флотилию в передовые детские организации области! Они добывают деньги, организуют поездки, лагерь. Освободили меня от массы забот… — Но… — проницательно, — сказал Соломин. — Дима… У ребят есть меткое выражение: "Видеть фонарик…" Толкуновы не видят… — И здесь уже все бесполезно, да?.. — Боюсь, что да. Они не понимают сущности "Эспады". Не понимают ее упрямства. Того, с которым отряд выживал, когда не было крыши и когда оставались несколько капитанов и оранжевый флаг… — Да, как мы выжили в семьдесят четвертом… — И потом еще не раз… И в восьмидесятых, и в девяносто втором, когда сгорел дом, который пытался спасти от разгрома Кинтель… — Я слышал, что в восьмидесятых крепко помог Олег… — Да, Московкин явился, как спасение… Тогда в Красном Береге сменилось интернатское начальство, Олега поперли за его "педагогику сотрудничества", он и вернулся сюда, к своей старшей сестре, своего-то угла нигде не было… Саша Медведев тут рвался между своей математикой и "Эспадой", я валялся в госпитале после Афгана, Олег и перехватил штурвал привычной рукой. Хотя в парусном деле был не очень, фехтовальщик же… — А почему он потом ушел? Чего они не поделили с Медведевым? — Ты не думай, не было никаких конфликтов. Только… два капитана на одном мостике, это… сам понимаешь. А тут в Октябрьском ушла на пенсию директриса детдома. Начальство слышала про идеи и заслуги, про артековский опыт "уважаемого Олега Петровича", ну и вот… Для него это было очень удачно: там и квартира, и зарплата приличная, и дело знакомое… Что ни говори, а он ведь к интернатам привык все же больше, чем к отрядам вроде нашего. Там дети круглые сутки при нем, на глазах. Вроде как его собственные. Даже и Артеке было похоже… А у нас-то совсем другое. Ребята — из семей. Приходят на два три часа, да и то не каждый день. И никаких тебе отбоев и подъемов, никаких… извини уж, военный человек, но никаких казарменных порядков… — Извиняю… — хмыкнул Соломин. — А что, Олег так и не женился? — Да что ты! Два раза! Сперва в Красном береге, но очень неудачно… А потом уже здесь. Жена работает в Октябрьском, в библиотеке. Взрослый сын, студент в Перми… — Трехтомная сага. "Люди и судьбы", — почему-то с печалью сказал Соломин. — Оно так… А Толкуновы, что ж… они в чем-то прямо герои. По своему фанатики этой работы… Но знаешь, я почему-то не доверяю фанатикам. По крайней мере таким, кто ради других детей бросает своих собственных. — Это как? — напряженно сказал Каперанг. — Их собственные дети, дочь и сын, почему то постоянно живут в Калуге, у деда с бабушкой. А папа и мама по уши в своей научной и педагогической работе. Готовят диссертации кстати… Впрочем, я, кажется, занялся сплетнями… — Мне так не кажется, — суховато сказал Каперанг. — По-моему, ты о наболевшем… Кстати, Аида Матвеевна заводила с тобой разговор о яхтах? — Н-нет… Что за разговор? — Ну, тогда и я… вынужден посплетничать… Позавчера она вдруг посетила меня в моем кабинете, в школе. Официально так. "Дмитрий Олегович", могу я попросить у вас регистрационные документы на все наши суда?" Я даже заморгал. "С какой стати у меня? Они должны быть у Дани. То есть у Вострецова. Он их сам всегда регистрировал в навигационной инспекции. Почему вы не спросите у него?" — "Но видите ли, — говорит она, — Даниил Корнеевич не занимает никакой штатной должности, а здесь такая официальная ситуация. Объединение "Солнечный круг" ведет переучет собственности всех подведомственных ему детских клубов. То, что еще не внесено в список, теперь должно быть включено в реестр и оприходовано…" — Й-ясно, — выговорил Корнеич и опять склонился к трубе. — Еще один финт. Чиновникам понадобился наш флот… — Я ей говорю: "При чем здесь "Солнечный круг". Яхты всегда были исключительно собственностью "Эспады". Это фактически. А формально они, по-моему, записаны на частных лиц. На самого Вострецова, на Рафалова, на нескольких родителей. Так было проще, пока флотилия не имела официального статуса…" Она мне: "Но ведь сейчас такой статус есть!" — "Очень рад, — говорю, — что есть, Аида Матвеевна. Однако все эти вопросы надо решать с Вострецовым и другими флагманами флотилии…" Корнеич сказал, продолжая смотреть в трубу: — Фиг ей… Глянь-ка, а Словутский ведь первым вырезается к буйку. Я же говорил… 3 Словко пришел первым не только к обоим поворотным буйкам, но и к линии старта-финиша. Но это было еще не все! Дистанция-то не просто треугольная, а с "колбасой". Пришлось выпиливать против ветра к буйку номер два, а затем уже, раскинув пруса бабочкой, спешить в фордевинд к финишу. Лисенка Берендея теперь приторочили к штагу. Он уже не мешал, а наоборот — создавал при попутном ветре дополнительную парусность. Кирилл Инаков так и не догнал "Зюйд", отстал на полтора корпуса. На пирсе он хлопнул Словко ладонью о ладонь. — Вот что значит ходить под пятью парусами! Поздравляю… Давай апсель, сейчас заставлю головотяпов пришивать что надо… "Вообще-то первый головотяп — командир", — хмыкнул про себя Словко, но не сказал, конечно. Инаков это и так знал. Словко собрал вокруг себя троих матросов, обнял сразу всех за мокрые плечи: — Люди, мы с вами молодцы. Давайте так же дальше… Дальше, однако, не получилось "так же". На своем родном "Оливере Твисте" Словко занял только третье место. Первым пришел теперь Кирилл, на "Гавроше". А вторым… второй то есть — Ксения Нессонова. На старенькой "Тете Полли". Так хитро выкрутилась, обошла нескольких рулевых, которые столкнулись у второго буйка, и спокойненько финишировала сразу за Инаковым. — Вот и учи вас на свою голову, — пробурчал Словко с дурашливой досадой, когда сошлись на пирсе. Ксеня изобразила провинившуюся первоклассницу: — Я больше не буду… Дистанции были рассчитаны так, что при среднем ветре должны были занимать около часа. Однако сегодня дуло покрепче, поэтому даже самые отстающие укладывались минут в сорок пять. И до обеда флотилия успела провести четыре гонки. У Словко были первое, третье, четвертое и второе места. В общем зачете он пока "болтался" где-то между вторым и третьим местами. Но, конечно, все еще было впереди. |