Онлайн книга «Острова и капитаны: Граната»
|
— Маленьких мальчиков нельзя оставлять без присмотра. — Ага, — подыграл ей Гай. — Но выхода не было. Отец с зимы в Алжире, там химический завод строят, он специалист. Маму к себе в отпуск вызвал, а про меня сказали, что нельзя. Галка, это сестра моя, в студенческом отряде, они Ташкент восстанавливают. А бабушке наконец-то путевку дали в Ессентуки... А с дедушкой ни мама, ни бабушка меня ни за что на свете оставить не решились бы. Говорят: все равно что двух младенцев со спичками дома запереть... А тут как раз Толик приехал. Он вообще-то в Москве живет... — Повезло тебе, да? — Ага... Мама говорит: «Толик, спаси, а?» Он спрашивает: «А ты не боишься этого пирата со мной отпускать?» Это меня то есть... А она: «Боюсь, конечно. Но все-таки ты серьезный человек, кандидат наук...» Ну вот, приехали, а здесь все не так, как думали: Толик по уши в работе, а я шастаю... Мне-то даже лучше, только он переживает... — Тебе у нас нравится? — Еще бы, — вздохнул Гай. — Первые дни я как-то ошалел. От моря, от всего... А сейчас будто давным-давно здесь живу... У меня дедушка почти севастополец. Это вырвалось у Гая неожиданно, хвастаться дедом он не собирался, просто захотелось показать, что он, Гай, здесь не совсем чужой. — Он что, раньше в этих местах жил? — спросила Ася. — Он не жил... Он здесь воевал и погиб... Это не тот дед, который в Среднекамске, а мамин отец. И Толика... Автобус потряхивало. Ася сбоку молча смотрела на Гая. Волосы ее качались над плечами. Гай сказал тихо: — Он в этих местах погиб, у Херсонеса. От мины... Дед — политрук Нечаев — всегда казался Гаю похожим на командира с известного фотоснимка «Комбат». Как он с пистолетом поднимается из окопа и зовет бойцов в атаку. Но сейчас дед представился другим. Лежащим в земле. Вроде каменного великана, вросшего в глубинные толщи херсонесских берегов, спаявшегося с глыбами древней разрушенной цитадели. И с бетонными блоками дотов и орудийных гнезд. Он — сама эта земля. Громадный, просто километровый, лежит он, сложив на груди каменные руки... И... сверху через черную нору скатывается ему на руку тяжелая лимонка. «Что это»? — спрашивает дед, не поднимая бетонных век. «Это... так. Дедушка, это случайно. Я потом уберу...» «Уберешь? Куда? И зачем?..» «Ну... это вроде трофея...» «А! Значит, ты добыл его в бою?..» Что за подлая штука — непрошеные мысли! Гай с досадой трахнул пяткой о стойку сиденья. И выгнулся, охнул: ядовитая игла снова прошла от ступени до колена, — Что? — испугалась Ася. — Опять? — Да нет, я сам, нечаянно... — Боль милостиво отступила. Гай вытер лоб. — Все-таки ты молодец, — сказала Ася. — Другие знаешь как орут от дракончика. — А ты и не пикнул. Там, на берегу... — Думаешь, почему не пикнул? — усмехнулся Гай. — Дух перехватило. А то знаешь как орал бы... — Другие все равно орут, хоть и перехватывает... Они сошли на площади Нахимова. — Ну, как? Ступаешь? — Нормально, — прихрамывая, сказал Гай. — Плохо только, что рано приехали. Мы с Толиком должны в полвосьмого на причале встретиться, а еще шесть. — Ничего, подождем... Не торопясь, дошагали они до пристани. Ниже колоннады и лестницы, на дощатом широком настиле, толпились экскурсанты, и морской патруль вежливо требовал у растерянного дядьки вынуть из аппарата пленку: незачем снимать на рейде то, что не положено, город военный. Синели в бухтах боевые корабли, сновали катера. От них разбегались волны и звонко хлюпали под досками. Рядом с начищенными медными кнехтами сидели мальчишки-краболовы. Спускали на шнурах круглые сетки с наживкой и ждали, когда простодушные крабы сами заберутся в ловушку. — Не люблю, когда крабов ловят, — сказала Ася. — Жалко их... Гай кивнул: — Если рыбу, это понятно. А их-то зачем? — Их тоже едят... А еще чучела делают или сувениры — клешни на цепочке. Все равно жалко. Они пользу приносят, дно очищают... Гай, ты был в нашем аквариуме? — Нет... В Панораме был, в Музее флота, на Малаховом кургане. А в аквариум пошли с Толиком, да там очередища... — А хочешь? — Сейчас? Билеты не купим. — Если шагать можешь, пойдем... Очередь была в самом деле большущая. И у кассы, и у входа. Но Ася решительно подвела Гая к дверям и что-то шепнула контролерше — дородной загорелой тете. Та заулыбалась и кивнула. Внутри обняла Гая благостная прохлада с резкими морскими запахами. В застекленных шкафах он увидел чучела рыб, кораллы, раковины. Со стен скалились чучела акул. Гай вздохнул и стал оглядываться. Но Ася сказала: — Да здесь все мертвое. Пойдем... В следующем зале морской запах был еще сильнее. В круглом бассейне ходили осетры и похожие на куски черной клеенки морские коты. Из «клеенки» торчали острые, как шипы, хвосты, и у Гая опять сильно кольнуло ступню... Стены состояли из громадных аквариумов, просвеченных солнцем. Ася и Гай медленно пошли вдоль стекол. За стеклами проплывали стаи серебряных и разноцветных рыб — узких и круглых, больших и мелких; юрких, как пацаны, и солидных, как пенсионеры. Пронеслись морские ласточки, важно глянул на Гая пестрый морской петух... Шелестели среди водорослей пузырчатые струйки воздуха, ходили по камням замшелые старые крабы. — А вот дракончик, — сказала Ася. Гай увидел невзрачную рыбку с коротким, словно подрубленным хвостом. — Да ну его, — поморщился он. — Все-таки запомни. Знать-то надо... Ой, Гай, иди сюда, смотри. Сверху в пустой, без рыб, аквариум тихо вплыла исполинская ластоногая черепаха. Больше метра в поперечнике. — Средиземноморская, — прошептала Ася. Черепаха глянула на Гая печальными, совершенно человеческими глазами. Ему даже неловко сделалось: он на воле, а она здесь. Наверно, грустит по Средиземному морю". — Я читал, что такие черепахи очень умные. — Конечно, умные... Этой больше ста лет... Знаешь, как такую породу зовут? Каретта. — Карета? — Да, только с двумя «т»... На ней и правда можно кататься, как на карете, на облучке. Я видела в кино, как ребята катаются. Эти черепахи добрые, они даже моряков спасают, если корабль потонет... Гай сказал со вздохом: — Ты меня сегодня тоже спасла, как каретта... Ася рассмеялась так звонко, что на нее оглянулись, а черепаха обиженно отвернулась. — Каретта скорой помощи, — сказала Ася. — Ага, — засмеялся и Гай. В половине восьмого Толика на пристани не оказалось. Это не встревожило Гая. Утром Толик сказал: «Если меня не будет, значит, я уехал раньше. Добирайся один, а я за это время ужин приготовлю... В четверть девятого дома будь как штык». |