Онлайн книга «Золотое колечко на границе тьмы»
|
— Но его и не отдавали, — сказал я. Сказал то, что понял еще в детстве, когда читал книгу "Малахов курган". Санька удивленно вскинул белые ресницы. — Ну посуди сам, — начал я. — При последнем штурме наши отбили противника от всех укреплений, кроме Кургана… На Кургане уже ничего нельзя было сделать, брустверы начисто были срыты огнем… А почти вся линия обороны оставалась в наших руках. Просто было решено, что нет смысла удерживать ее, там ежедневно гибло от обстрела больше тысячи человек. Вот Горчаков и приказал отойти через наплавной мост с Южной стороны на Северную. — Кто приказал? — сунулся Юрос. — Князь Горчаков. Главнокомандующий. Книжки надо читать, дорогой товарищ. И не только про шпионов и пиратов. — Я просто не расслышал, — нахально заявил Юрос. Я сказал: — Северная сторона это ведь тоже был город. А на Южной оставались одни развалины. Французы и англичане их и получили… Они считали, что взяли Севастополь! А о каком взятии города можно говорить, когда половина береговых фортов оставалась в наших руках? Враги не могли ввести в бухты ни одного судна. С северного берега на них смотрел сплошной фронт батарей, семьсот орудий… — Сколько? — переспросил Юрос. — Больше семи сотен. — Это хорошо, — сказал Юрос и задумался. А Сандалик посопел и с сожалением уточнил: — Но все же Южная часть была в городе главная. Там были самые важные улицы и дома. — Главное в любом городе — это люди, возразил я. — Не дома, не улицы, а те, кто там живет. Город не раз бомбили, сжигали, разрушали, а люди оставались, и город — опять вот он… Пока людей не победили, нельзя сказать, что город сдан… По лестнице взбежала стайка веселых третьеклассников. Один из них — Владик Палочкин, сосед Вихревых, — помахал нам рукой и пульнул в Юроса из пластмассовой трубки сухой ягодой. Юрос обрадованно погнался за ним, но вдруг остановился и вернулся задумчивый. — Надо идти, — сказал Сандалик. — Скоро сбор. Юрик, ты за мной зайдешь? Или я за тобой? — Я за тобой, — быстро откликнулся Юрос. И глянул на меня: — А вы сейчас куда? К нам? — Я здесь постою. Посмотрю… Вам-то хорошо, а мне скоро опять уезжать. — Когда? — одинаково огорчились Юрос и Сандалик. — Послезавтра. Юрос подскочил: — А завтра пойдем с нами на яхте? Мы на «Фиоленте» пойдем, папа обещал! — Если будет так дуть, ни одну яхту не выпустят… Сандалик посмотрел на небо. — Не будет, — решил он. И правда, ветер сделался послабее, а чистого неба становилось все больше. — Стихает, — сказал Юрос. — А недавно еще так свистело. На берегу такой грохот… Санька улыбнулся: — Мы еле-еле пушку услыхали, когда она в двенадцать часов на равелине бухнула. Юрос поглядел на нас по очереди и довольно сказал: — Понял! Меня Владька своей трубкой надоумил! Нужен пылесос! — Зачем? — разом удивились мы с Сандаликом. — Для пушки. Для нашей, на Девятом бастионе. Мы к самоварной трубе пылесосный шланг подсоединим, он как дунет! Будто воздушное орудие! То есть пневматическое. — Бомбы не полетят, песок тяжелый, — деловито возразил Сандалик. — А не надо бомбы. Мы победный салют устроим, когда бой кончится! Всяких разноцветных звездочек из бумаги нарежем и зарядим… Они как полетят! По всем дворам! "По Шестой Бастионной и по всей округе", обрадованно подумал я. Но Юросу на всякий случай пообещал: — Мама вот покажет тебе за пылесос. Такой салют будет… — А у нас есть специальный, чтобы играть. Андрюшка оставил старый, когда уезжали… — Завтра будет настоящий салют, — вспомнил Сандалик. — День танкистов. Пойдете с нами смотреть? — Конечно. Они разбежались. Юрос к своему дому на пригорке, Сандалик — вниз, на улицу Очаковцев. Я постоял еще с полминуты, потом догнал Сандалика. — Нам по пути, я в библиотеку. Сандалик серьезно кивнул и вдруг взял меня за руку. Как Юрос, когда мы гуляли вдвоем. И сказал чуточку смущенно: — А вы хорошо придумали, что город — это люди… — Здрасте! Разве это я придумал? Я эту мысль еще в самые детские годы вычитал. Кстати, тоже в книжке про Севастополь… — Ну все равно хорошо… Значит, каждый человек — это будто частичка города? — Конечно. — Все-все! — Ну разумеется… А что здесь удивительного? — Просто интересно… — Сандалик улыбнулся. — Значит, и Тарасик? — Само собой. Санька помолчал и вдруг спросил, глядя под ноги: — И Димка? — Какой Димка? — Ну… Турчаков. — Что поделаешь, — сказал я. Санька пнул кожуру каштана и шепотом проговорил: — Ну и ладно… — Что "Ладно"? — Да так, ничего… А здорово Юрик про салют придумал! Да? — Он еще не решался называть нового друга боевым именем Юрос. — Да, Сандалик, — сказал я. — Замечательно. Пойти на яхте я не смог: в библиотеке меня уговорили поехать на встречу с ребятами в ближний совхоз. Встреча получилась интересная, но о том, что не пришлось выйти в море с Юросом, Алькой и Сандаликом, я все равно жалел. Главное, и погода была очень подходящая: солнце и ветер самый тот… Зато мы встретились вечером и пошли смотреть салют. Пошли на берег между Хрустальным мысом и яхт-клубом, в молодой, недавно посаженный парк. Громадные букеты салюта вставали над берегами и опрокидывались в черной воде рейда. Делалось очень светло, и тогда было видно, как много на берегу людей. Сандалик взял меня за рукав и шепотом сказал: — А пойдемте, я познакомлю… Я увидел в нескольких шагах высокого флотского лейтенанта с малышом на руках и молодую женщину. Мы подошли. — Вот… — засмущавшись, пробормотал Сандалик. — Это Люся, а это Гриша. — А это Тарасик, — понял я. — Здравствуйте… Тарасик тихо ликовал на руках у отца. Салют отражался в его глазах восторженными вспышками. При каждом залпе Тарасик молча взмахивал руками, словно хотел улететь вслед за ракетами. Наконец салют кончился, и теплая ночь с неяркими огоньками мягко накрыла город. — Пойдемте к нам пить чай, — сказала Люся. — То есть к нашим маме и папе… — Нет, к нам! — заявил Юрос. |