Книга Луна - суровая госпожа, страница 48 – Роберт Хайнлайн

Предки Клейтона не были ссыльными. Они «добровольно», как и многие другие, поднялись по трапам кораблей под дулами автоматов, когда Великий Китай стал создавать свою империю. Но это ни в коем случае не порочило Клейтона – он ненавидел коменданта так же люто, как любой старый лагерник. Сначала мы с ним встретились в чайном домике – по-нашему, что-то вроде пивнушки – и часа два трепались обо всем, кроме политики. Он ко мне пригляделся и пригласил домой. У меня всего одна претензия к японскому гостеприимству: японские ванны, в которые ты погружаешься до подбородка, наполняются чистым кипятком.

В сущности, я почти ничем не рисковал. Мама-сан была сведуща в гримировке не хуже Сидрис, а моя «представительская» рука сошла за настоящую, поскольку кимоно скрывало шрам. За два дня я посетил четыре ячейки в качестве камрада Борка, преображенного благодаря гриму, кимоно и таби, и даже если среди присутствующих были стукачи, они не смогли распознать во мне Мануэля О’Келли. В Гонконг я прибыл набитый фактами, бесконечными цифрами и прогнозами и говорил только об одном – о голоде, который ждет нас через шесть лет, в 2082 году. «Вы еще счастливчики, вас это коснется позже. Но теперь, когда туннель построен, все больше и больше ваших фермеров начнут выращивать пшеницу и рис и отправлять их к катапульте. Вот тогда наступит и ваш черед».

Это произвело впечатление. Прежняя организация, судя по тому, что мне доводилось видеть и слышать, в основном нажимала на ораторское искусство, зажигательную музыку и эмоции, походя в этом отношении на церковь. Я же сказал совсем просто: «Такие дела, камрады. Проверьте эти цифры. Я их вам оставлю».

С одним из камрадов я встретился с глазу на глаз. Это был инженер-китаец, которому было достаточно посмотреть на вещь, чтобы тут же сообразить, как ее сделать. Я спросил его, видал ли он когда-нибудь лазерную пушку размером не больше ружья. Оказалось, не видал. Я упомянул, что паспортная система в наши дни весьма затруднила контрабанду. Он задумчиво сообщил в ответ, что это вряд ли касается перевозки драгоценных камней и что он через неделю собирается в Луна-Сити, в гости к своему кузену. Я сказал, что дядя Адам будет рад с ним познакомиться.

В общем, получилось, что съездил не зря. На обратном пути сделал остановку в Новолене, зашел в старомодный кабачок «Подрядчик» – я его давно заприметил, пунш у них классный, – сел за столик и случайно столкнулся с собственным папашей. Мы с ним дружим, хотя и не страдаем, если не видимся год-другой. Посидели, поболтали за пивом с бутербродами, а когда я встал, родитель мой выдал:

– Рад был тебя повидать, Манни. Свободу Луне!

Я ответил ему тем же, поскольку был слишком удивлен, чтобы отмолчаться. Такого аполитичного циника, как мой папаша, поискать. Раз уж он так заговорил, значит наша кампания набирает силу.

Итак, я вернулся в Луна-Сити воодушевленным и не слишком усталым, так как после Торричелли всю дорогу проспал. На станции «Южная» пересел на кольцевую, потом спустился и через Дно, чтобы не толкаться на бульваре, направился домой. По дороге завернул в судебный участок судьи Броуди, просто так, поздоровкаться. Это мой старый приятель, нас с ним вместе оперировали. Потеряв ногу, он стал судьей, и хорошим к тому же: в то время в Луна-Сити он был единственным судьей, которому не приходилось подрабатывать на стороне – букмекером или страховым агентом.

Когда двое противников являлись к нему на суд, а примирить их ему не удавалось, Броуди возвращал им гонорар и, если они решали выяснить отношения в поединке, бесплатно выступал в качестве рефери, продолжая при этом уговаривать драчунов воздержаться от ножей и попытаться прийти к мирному соглашение.

В зале заседаний Броуди не оказалось, хотя его цилиндр стоял на столе. Я собрался было уходить, но тут в зал ввалилась группа стиляг, а среди них одна девица и пожилой мужичок, которого они тащили силком. Мужичок был здорово потрепан, но по одежке сразу видно, что турист.

Туристы бывали у нас даже в те времена. Не орды, но все-таки. Они прилетали с Земли, останавливались на недельку в отелях и отправлялись обратно с тем же кораблем или оставались еще на неделю. Большинство, погуляв денек-другой по городу и обязательно совершив никому не нужную вылазку на поверхность, проводило досуг в азартных играх. Лунари, как правило, на них внимания не обращали – пусть себе, мол, развлекаются, каждый сходит с ума по-своему.

Старший из ребят – лет восемнадцати, явно главарь ватаги, спросил у меня:

– Где судья?

– Не знаю, здесь его нет.

Он растерянно пожевал губу. Я поинтересовался:

– Что-нибудь случилось?

– Да вот, хотим ликвидировать этого субчика, – ответил он с серьезным видом. – Но желательно, чтобы суд утвердил.

– Поищи в ближайших пивнушках, – посоветовал я, – надо думать, судья где-нибудь там ошивается.

– Послушайте, – встрял парнишка лет четырнадцати, – а вы, случайно, не gospodin О’Келли?

– Точно.

– А почему бы вам не рассмотреть наше дело?

Старший оживился:

– Вы согласны, gospodin?

Я задумался. Конечно, время от времени мне случалось выступать в роли судьи, да и кто в ней не выступал? Но такого уж жгучего желания брать на себя ответственность у меня не было. Однако слова юноши насчет ликвидации туриста меня насторожили. Такое дело могло вызвать шум.

Я решил вмешаться и обратился к туристу:

– Вы принимаете меня в качестве судьи?

Он удивился:

– А разве у меня есть выбор?

– Разумеется, – ответил я вежливо. – Если вы не захотите принять мой вердикт, я и в дело вникать не стану. Но я вас не неволю. Речь-то о вашей жизни, не о моей.

Он удивился еще больше, но не испугался, в глазах искорки загорелись.

– О моей жизни, вы говорите?

– Очевидно. Вы же слышали, ребята сказали, что намерены вас ликвидировать. Может, вы предпочитаете подождать судью Броуди?

Он ни минуты не колебался. Улыбнулся и сказал:

– Я принимаю вас как судью по моему делу, сэр.

– Как вам будет угодно. – Я посмотрел на старшего парня. – Кто участвовал в ссоре? Только ты и твой дружок?

– Нет-нет, судья. Мы все.

– Я пока еще не ваш судья. – Я обвел их взглядом. – Все ли вы просите меня быть вашим судьей?

Они закивали. Никто не сказал «нет». Главарь повернулся к девушке и произнес:

– Не молчи, Тиш. Ты принимаешь судьей О’Келли?

– Чего? Ах да, конечно!

Девчонка была бесцветным созданием лет четырнадцати – пухлявенькая, смазливая и пустая; тип красотки из бордель-автомата, какой она и обещала стать в будущем. Такие девицы предпочитают царить в своре стиляг, замужество их привлекает гораздо меньше. Нет, стиляг я не осуждаю: женщины в Луне дефицит, вот ребята и слоняются по коридорам. Днем-то они вкалывают, а вечерами им не к кому спешить домой.