Книга Элрик из Мелнибонэ, страница 90 – Майкл Муркок

Их кони все еще были при них, но звук копыт теперь приглушался роскошным ковром. Они двигались по залам и коридорам, стены которых были увешаны гобеленами или украшены мозаикой, хотя изображений живых существ они здесь нигде не видели — только геометрический орнамент.

— Я думаю, мы находимся рядом с сердцем Крепости,— шепотом сказала ему Оуне, словно боясь, что ее услышат, хотя они так никого и не видели.

Она заглядывала за мощные колонны в анфиладе комнат, освещенных, вероятно, солнечными лучами, проникавшими снаружи. Элрик проследил за направлением ее взгляда, и ему показалось, что он увидел, как за дверью затрепетала на ветру голубая ткань и тут же исчезла.

— Все равно,— сказала себе Оуне.— Все равно.

Однако меч она опять держала наготове и дала знак Элрику, чтобы тот сделал то же самое. Они въехали еще в один дворик. Этот, казалось, находится под открытым небом — под тем же серым небом, которое они видели на нагорье. Вокруг них громоздились одна на другой галереи. Элрику показалось, что он видит глазеющие на него лица, потом что-то жидкое ударило его по лицу, и он почти вдохнул клейкое красное вещество, покрывшее его тело. Новые потоки этого вещества полились на них изо всех частей галереи, и скоро дворик был затоплен тем, что на вид было похоже на человеческую кровь. Элрик услышал бормотание наверху, тихий смех, крик.

— Прекратите это! — воскликнул он, отпрянув в угол дворика.— Мы пришли сюда для переговоров. Все, что нам нужно,— это Священная Дева! Верните нам ее дух, и мы уйдем!

Ответом ему были новые потоки крови, и он пришпорил коня, направив его к следующему проходу. Этот проход был перекрыт воротами. Элрик попытался поднять их. Он пытался раскачать их, освободить из запоров. Потом он посмотрел на Оуне, которая, отерев с лица красную жидкость, присоединилась к нему. Она просунула в щель свои длинные пальцы и нащупала какую-то кнопку. Ворота открылись медленно, чуть ли не неохотно, но все же открылись. Она улыбнулась Элрику.

— Как и большинство людей, ты теряешь голову, когда начинаешь паниковать, мой господин,— сказала она.

Его обидела эта шутка.

— Я и понятия не имел, что здесь нужно искать такие способы, чтобы открывать ворота, моя госпожа.

— Не забывай о таких вещах в будущем, и твои шансы выжить в Крепости повысятся,— сказала она.

— Почему они не хотят разговаривать с нами?

— Вероятно, они не верят, что мы готовы на уступки,— сказала она, потом добавила: — Но на самом деле я могу только гадать относительно логики их поведения. Каждое новое предприятие похитителя снов отличается от предшествующих, принц Элрик. Вперед.

Они миновали несколько наполненных теплой водой прудов, над которыми поднимался пар. Никто в этих прудах не купался. Элрику показалось, что в глубине он увидел каких-то живых существ, может быть рыб. Он наклонился, чтобы посмотреть, но Оуне одернула его:

— Я тебя предупреждала: твое любопытство может стать причиной твоей и моей гибели.

В пруду что-то заметалось, пуская пузыри, а потом исчезло. И сразу же помещения начали трястись, а вода — пениться. В мраморном полу появились трещины. Лошади зафыркали от страха, едва не теряя равновесие. Конь Элрика чуть не провалился в одну из открывшихся трещин. Впечатление было такое, словно в горах внезапно случилось землетрясение. Они поспешно переместились в следующую галерею, выходившую на мирную лужайку, и все признаки землетрясения исчезли.

К ним подошел человек. По осанке он напоминал королеву Су, но был ниже и старше. Его седая борода лежала на камзоле из материи золотого цвета, в руке он держал поднос, на котором они увидели два кожаных мешочка.

— Вы признаете власть Крепости Жемчужины? — спросил он.— Я сенешаль этого места.

— И кому ты служишь? — бесцеремонно спросил Элрик. В руке он по-прежнему держал меч и не скрывал своей готовности воспользоваться им.

Сенешаль посмотрел на него с изумлением.

— Я, конечно же, служу Жемчужине. Это Крепость Жемчужины!

— И кто же здесь правит, старик? — язвительно спросила Оуне.

— Жемчужина. Я уже говорил.

— А Жемчужиной никто не правит? — недоуменно спросил Элрик.

— Больше никто, мой господин. А теперь возьмите это золото и уходите. Мы больше не хотим тратить на вас энергию. Они ее расходуют, но до истощения им далеко. Я думаю, скоро вы будете уничтожены.

— Мы победили всех ваших защитников,— сказала Оуне.— Зачем же мы будем брать золото?

— Так вам не нужна Жемчужина?

Прежде чем Элрик успел ответить, Оуне дала ему знак молчать.

— Мы пришли только для того, чтобы спасти и освободить Священную Деву.

Сенешаль улыбнулся.

— Все так говорят, но на самом деле всем нужна Жемчужина. Я не верю тебе, госпожа.

— Как доказать правдивость наших слов?

— Никак. Истина нам уже известна.

— Мы не хотим спорить с тобой, господин сенешаль. Ну хорошо, ты служишь Жемчужине. А кому служит Жемчужина?

— Я думаю, ребенку.— Он нахмурил лоб.

Этот вопрос, казавшийся Элрику таким простым, смутил старика. Элрик все больше восхищался искусством похитительницы снов.

— Видишь ли, мы попытаемся помочь вам в этом,— сказала Оуне,— Дух этого ребенка заточен. А пока он заточен, вы все тоже остаетесь пленниками.

Старик снова предложил им мешочки с золотом.

— Возьмите это и оставьте нас.

— Нет, мы этого не сделаем,— твердо сказала Оуне и повела своего коня дальше мимо старика,— Идем, Элрик.

Альбинос заколебался.

— Может быть, порасспрашиваем его еще, Оуне?

— Больше он ничего не скажет.

Сенешаль бросился к ней, размахивая тяжелыми мешочками,— поднос со звоном упал на пол.

— Она не позволит! Это больно! Этого не должно быть. Наступит боль! Боль!

Элрик испытал сочувствие к старику.

— Оуне, мы должны послушаться его.

Она не останавливалась.

— Идем. Ты должен идти.

Элрик уже научился доверять ее мнению. Он тоже прошел мимо старика, который принялся молотить себя по телу мешочками с золотом и выть; слезы текли по его щекам на бороду.

Впереди показался еще один огромный проход — тонкая решетка и мозаика, отделанная полосами нефрита, голубой эмали и серебра. Перед ними были две большие двери темного дерева на мощных медных петлях.

Оуне не знала, что делать. Она наудачу протянула руки и уперлась пальцами в двери, и те стали медленно, как и предыдущие, расходиться. Элрик и Оуне услышали слабый звук изнутри, похожий на плач. Двери открывались все шире и шире и наконец распахнулись до предела.