Онлайн книга «Факультет закрытых знаний»
|
Оглянувшись на стеллажи, я недовольно покачала головой. Маленькие паршивцы разорили половину школьного архива, отодрав книжные переплеты и твердые обложки личных дел. – Мыши, вы вконец озверели? – Пи-и-и! – раздалось издевательское согласие. Переступив с ноги на ногу, я окинула взглядом неприятеля. Молодцы, качественно подготовились. Вот только мне собираться надо, а не играть в войнушку с мелкими грызунами. – Вы это сейчас серьезно? – Пи-и! – дружно рявкнула серая масса. Слева раздались щелчки катапульт, и в меня точной наводкой полетели кусочки скорлупы, гречки, макарон и другой гадости. Заслонив лицо рукой, я молча ожидала окончания атаки, пока не вспомнила, что один раз я сегодня уже проиграла. Хуже всего то, что одним позорным проигрышем дело не ограничится и в недалеком будущем придется возвращать принцу Райвилю его законно выигранный в споре поцелуй. И как в таком упадническом настроении готовиться к вечеру? Вот-вот! И я думаю, что никак. К тому же я давненько не выпускала пар, а сейчас мне это прямо-таки жизненно необходимо! – Значит, война, да? – недобро усмехнулась я. – Пи-и-и! – разнесся по подвалу бывшего архива дружный вопль мышиной армии. Скинув халат и оставив его на последней ступеньке, я торопливо обернулась и черной тенью скользнула во мрак. Оговорюсь сразу: во всем виноваты инстинкты! За три последние декады я слишком мало оборачивалась, к тому же мою вторую ипостась невероятно сильно напрягали постоянные блокировки на занятиях Ши-Вана, поэтому нет ничего удивительного в том, что черной проказнице захотелось чуток пошалить. Спустя двадцать минут военных действий мышиная армия под предводительством Блоша была прилично потрепана и покусана, но продолжала мужественно сражаться, теснимая черной быстрой пардой. Катапульты были снесены практически сразу одним ударом лапы, оборонительные пункты подверглись массированным атакам черного хвоста, а пехота, вооруженная прикрепленными к хвостам зубочистками, вынужденно отступила под натиском острых зубов и длинных когтей. Охваченная азартом, я носилась по пыльному подвалу, загоняя неприятеля то под стеллаж, то на балку, то в норку. Казалось, у мышей нет шанса, но я просчиталась. Серые действительно подготовились. В какой-то момент, когда я уже мысленно праздновала победу, мышиное воинство перегруппировалось и рвануло в сторону лестницы. Ведомая инстинктом преследования, черная кошка побежала следом. – Пи! Пи-и! Пи-и-и!!! – заверещал кто-то над головой, и неожиданно по мне ударил еще залп катапульт, спрятанных на одной из полок стеллажа. Вот только теперь боевое братство серых не стало заморачиваться с крупами, семечками и прочим мусором. Они били на полное поражение противника: стыренной у кого-то из преподов гремучей смесью порошка валерьяны и мяты. Не успев затормозить, я с разгона влетела в облако, вдохнула отравленный воздух, громко чихнула раз, другой… Затем неглубоко вдохнула, задержала дыхание, попятилась, снова чихнула, сделала вынужденный вдох… И вот тут-то меня и накрыло. Неожиданно мрачный мир темного подвала приобрел восхитительно позитивные оттенки, а мыши перестали казаться чем-то маленьким и противным. Захотелось упасть на спинку и поваляться, громко мурлыкая на всю западную пристройку и полной грудью вдыхая пьянящий запах валерьянки с мятой. – Пи-и-и!!! – раздалась с потолка очередная команда, и меня вновь накрыло. Причем в прямом смысле слова! И не абы чем, а самой настоящей рыболовной сетью. Еще не вполне уверенная, что попала в ловушку, я тронула тонкое кружево лапой, попыталась перевернуться, запуталась еще больше и, не устояв на лапах, с позором плюхнулась на пол. – Пи-и-и! – радостно заверещали мыши. Вдохнув полной грудью, я глупо мурлыкнула и потерлась мордой о пол, усыпанный порошком. Надо перейти в боевую форму, разорвать когтями сеть и встать, но что-то как-то лень… Да и зачем шевелиться, если так приятно просто валяться и чувствовать, как прекрасен этот восхитительный мир? О этот чудесный, невероятный мир! Если бы я могла, то сейчас с таким удовольствием обняла бы его всеми четырьмя лапами и лизнула в щеку! Мир, пропитанный удивительно знакомыми запахами свежести, металла, с едва уловимым оттенком цветущей череды! Мир, состоящий из удивительного контраста силы и осторожной нежности! Мир внезапно покачнулся и что-то недовольно буркнул. – Вейрис, придите в себя. Клокочущее внутри чувство запредельной эйфории потребовало поделиться с миром своим счастьем, поэтому я замурлыкала, покрепче обняла мир лапами и принялась тереться о чью-то гладко выбритую щеку, приятно пахнущую одеколоном. Миру это почему-то не показалось приятным, и он заметно напрягся. – Мур-р, – потребовала я и все-таки лизнула мир в щеку. – Вейрис, вы вообще-то тяжелая… Я фыркнула, недовольная намеком, но решила пропустить эту бестактность мимо своих хорошеньких ушек. Уткнулась в мужское плечо черной мордой и только громче замурлыкала. Хорошо-то как! – Ноэми, – вновь пристал мир, – вы оставите зацепки на форме. Нет, вы слышали?! Ему жалко, что ли? Пожалел для маленькой милой кошечки какой-то там формы? Эта бесчувственность мира к кошачьим надобностям стала до того обидной, что я печально вздохнула и попыталась теснее прижаться к теплой груди. Меня осторожно погладили по спинке, затем чья-то широкая ладонь легла чуть выше и неловко потрепала по загривку, словно собаку. Но я даже хвостом не дернула, откровенно наслаждаясь ситуацией и неожиданной отзывчивостью этого всегда несправедливого ко мне мира. Недалеко раздался треск, с грохотом упало на пол что-то увесистое, а затем сотни маленьких ножек кинулись врассыпную. Мир вздрогнул от неожиданности и резко отдернул ладонь. – Вейрис, придите в себя. Вот ведь пристал, как пьяный к пустому стакану! Ну никакого уважения к желаниям маленькой пушистой пардочки! Еще раз мысленно посетовав на несправедливость этого жестокого мира, я вздохнула, зажмурилась и исполнила высказанную просьбу. Ну то есть перешла из кошачьей формы в человеческую. Мир разразился не самыми цензурными словосочетаниями, напрягся и хрипло уточнил: – Вейрис, вы издеваетесь? Я была до такой степени удивлена услышанным, что, несмотря на негу, разливающуюся даже в человеческом теле, оторвала голову от мужского плеча и возмущенно глянула на мир широко открытыми глазами. Оценила и ярко-зеленые зрачки с темным ободком, и слегка нахмуренные брови, и крепко сжатые губы, и волевой подбородок. Опять посмотрела в глаза мужчине и тихо прошептала: – Ой… |