Книга Ричард Длинные Руки. Ричард и Великие Маги, страница 33 – Гай Юлий Орловский

Я посмотрел пристально, он перехватил мой взгляд и кивнул, подтверждая тревожную догадку.

– Куда не могут дотянуться императоры, – проговорил я замедленно, – туда могут маги… Вполне возможно, там их империя… Скрытая и очень опасная.

Завидев нас, оставив группу рыцарей, в нашу сторону пошел привычно тяжелым шагом граф Келляве. Сегодня он наконец-то сменил массивные устрашающие доспехи, где плечи и предплечья усажены короткими, но острыми шипами, сейчас на нем легкий панцирь из тонкой и прочной стали. Сверху набросил нечто из ярко-красной парчи, а вместо устрашающего стального шлема с острыми рогами в виде кривых зазубренных ножей голову украшает щегольская шляпа с пышными белоснежными перьями, похожими на взбитые сливки.

Альбрехт первым сорвал с головы причудливо оформленную шляпу и, согнувшись в поясе, замахал ею над выставленным вперед сапогом.

Келляве, к моему изумлению, тоже сдернул с головы шляпу и ответил почти таким же вычурным приветствием, хотя, конечно, не так элегантно и не так артистично, в этом Альбрехта никому в моей армии не перещеголять.

– Дорогой граф, – сказал я с чувством, – я рад и счастлив, что вы так гибко ориентируетесь в этом мире!..

Он взглянул с недоверием.

– В самом деле так думаете?

– Граф, – сказал я с укором, – конечно!.. Это теперь наш мир!.. А они наши подданные, о чем скоро узнают. Потому из жалости и мужской снисходительности мы должны как бы уважать их обычаи… в той мере, конечно, когда это и нам выгодно. А шляпу носить намного удобнее, чем тяжелый рыцарский шлем. Я сам…

– Вы шляпу не носите, – напомнил он с подозрением. – Правда, и шлем тоже…

– Шляпу носить буду, – заверил я. – Когда дождь пойдет или чё… Или даже просто так, перед дамами походить петухом или Гоголем Николаем Васильевичем… Дорогой сэр Гастон, вы полководец, а в мире больших армий полководцы не скачут в бой впереди рыцарской конницы. Они наблюдают за битвами из тыла с дальнего холма! Зачем на холме тяжелые доспехи? А здесь вообще битвы отгремели две-три тысячи лет тому…

Он сказал с облегчением:

– Да я уже было засомневался. Сэр Растер пристыдил и обвинил в забвении рыцарских традиций…

– Рыцарские традиции, – заверил я торжественно, – переживут любые доспехи! Мы останемся рыцарями даже голыми. Доспехи, пусть самые изысканные, не сделают рыцарем надевшего их простолюдина! Вы все сделали верно, сэр Гастон.

– Да? А то сразу засомневался. Хожу, как будто в самом деле голый. Стыдно и перед дамами, а еще больше перед соратниками.

– Тогда и все здесь голые, а голым среди голых как и не голый вовсе. Вы просто раньше других схватываете новое. Как вам здесь?

– Прекрасно, – сказал он с чувством. – Даже не по себе. Только как-то все слишком празднично. Даже цвета такие… цветные! И чего то здесь, то там музыка? Куда ни пойди.

– Здесь живут радостно, – подтвердил я. – И радостью. Танцуют, слушают песни, любуются цветами… Сплошной отдых!

Он сказал ревниво:

– У них и работы настоящей нет, сражений нет, после чего отдыхать?

– Но все равно отдыхают, – ответил я. – Им почему-то кажется, что человек создан для вечного отдыха!

Он покрутил головой и сказал с чувством:

– Зря вы отца Дитриха не взяли!.. Здесь жечь и жечь…

– Жечь нужно отдельных несознательных граждан, – сказал я, – а когда таков весь народ?

– Лот сказал: «Господь, здесь спасать некого, жги!» И пять крупных городов как корова языком! Вместе с праведниками.

– Господь отныне, – напомнил я, – не вмешивается в дела людские и здесь.

– А кто теперь здесь Господь?

Мне показалось, спросил с неким ехидным намеком, потому ответил ему с торжественной напыщенностью властелина, который не опускается до шуточек:

– Мы! На Севере Господь, а здесь мы. И ни на кого не кивнешь, ни за чью спину не спрячешься, а как хочется, верно?.. Что натворим, то и получим. А Господь спросит с нас! По всей строгости милостивого и беспощадного христианства.

Он сказал примирительно:

– Здесь привыкли прятаться за спины магов.

– Изменим, – пообещал я.

– Как?

– Как всегда, – ответил я. – Магов уничтожим, а сами будем в панике выскакивать из-под падающей крыши дворца и рассыпающихся стен. А что делать дальше, будем думать на бегу.

– Да, – согласился он, – это верно как всегда. Веселая у нас жизнь! Каждый день по лезвию меча. Без всяких доспехов… Ваше величество?

– Сэр Гастон.

Он ушел, ступая так же тяжело и внушающе, словно все еще в тяжелых боевых доспехах.

Я проводил его взглядом, за спиной сопят Умальд и Хрурт, будто подталкивают к работе правителя. Ага, щас пойду работать, как же, я император, а не работник, а император, как теперь понимаю, это не только военный вождь и политик, но и вроде папы римского, только с поправками на реальность.

– Не оттопчите пятки, – сказал я сварливо. – И не дышите в затылок! Это у кого такое, как у дракона огнедышащего?..

У самого высокого здания у ворот, помимо двух охранников Юстера, маячит и разведчик Норберта, он кивнул, дескать, все под контролем.

Я повернулся к моим верным телохранителям:

– Ждите. Я недолго.

Хрурт ахнул:

– Но, сэр Ричард!

– Приказ, – отрезал я и, смягчив голос, добавил таинственно: – Дело государственной и международной важности! Если вы подсмотрите тайну, вас придется убить, чтобы спасти мир!

– Ох, – сказал Хрурт опасливо. – Чё, настолько серьезно?

Я таинственно улыбнулся и вошел вовнутрь. На лестнице между вторым и третьим этажами двое поджарых воинов из особого отряда Норберта вскочили на ноги.

– Ваше величество?

– Проверка, – сказал я веско. – Продолжайте. Враг не дремлет!

– Мы тоже, – сообщил он и, спохватившись, пугливо уточнил: – Но мы как бы не враги.

Едва вышел на крышу, по глазам ударил радостный блеск драгоценных камней из груды колец, браслетов, подвесок и всякого рода амулетов на цепочках.

Я осторожно присел на корточки, пологая горка возвышается над полом на два кулака. Одних браслетов с полсотни, а колец так и вовсе не сосчитать, хороший ход я придумал…

Воздух сгустился, над головой звонко щелкнуло, словно лопнул воздушный шарик. В двух шагах возникла огромная фигура багрово-оранжевого цвета, пахнуло жаром.

Демон прижимает к груди широкими, как у тюленя ласты, ладонями крупный ларец, усеянный рубинами и темными агатами, а еще в ладонях блестит груда колец и браслетов.

Он ступил ближе, молча высыпал все в кучу, развернулся на месте и мгновенно исчез с таким же хлопком.